Между прошлым и будущим
Шрифт:
Отсюда звучанье и сила его.
Поэт – дирижер и парит над оркестром,
Творя и готовя свое торжество.
Зачем флибустьеры готовятся к рейду,
Филолог в другие науки проник?
Все движется в мире по мудрому Фрейду.
О, что ты придумал нелепый старик!
И мозг твой не спит. И чувства, и мысли
Не могут прорваться, взрывают тебя.
Творец – физиолог. И все в этой жизни
Конец и Начало. Но только любя
Ты
Начать все с начала. Партнеры твои
Любимые звуки и верное слово,
Плоды твои – дети, вернее – стихи…
Но кто же посмеет в толпе разродиться,
А тот, кто сумеет – попробуй посметь.
Творение акта все длится и длится.
Ты должен закончить, а после хоть смерть.
5. Мутные игры и золото короны
Хватит играть нам в героев и в Спарту,
И пусть ненадежна, но все-таки власть.
Что ж, разыграем с ней мутную карту.
Вдруг туз там козырный, и выпадет масть?
Так рассуждали наивные люди.
Но кто-то отпрыгнул, а кто-то отпнут.
Козыри биты, закончены будни…
Закончил раздачу проныра и плут.
Только поэт остается поэтом,
Он должен прожить без духовных потерь:
Зверь обнаружит однажды с рассветом,
Что он благородный и ласковый зверь,
Все помещаются в доме громадном,
В котором их вздумал поэт размещать,
Каждый напудрен, в костюме парадном.
Хотели играть? Так давайте играть!
Вот он играет один с целым царством.
Но кончилось время песочных часов.
Что же случилось с твоим государством,
Мудрый, веселый, поэт Вишняков?
Так наступает эпоха прозренья,
Одним покаяньем не смоешь грехи…
Дальше не будет уже отступленья,
Не будет игры. Но прорвутся стихи –
Золото русской короны и чести,
Там мерзлые ангелы, тут – чучуна.
Нет ни тоски, озлобленья и мести,
Но есть лишь больная, родная страна.
6. Ода Баркову
Привет, Барков, охальник мира,
Создавший русские стихи,
Как жаль, что ты утоп в сортире,
Помре бесславно за грехи…
Век восемнадцатый жеманный
Слагает вирши в тишине,
Но девятнадцатый желанней –
Силлабо-тоника вполне
Подходит вольной русской речи.
Анапест, дактиль и хорей –
Калибра разного картечи,
Один другого посильней!
Но
Чечеткой тему поведет,
И амфибрахий вам прицельно
Сюжеты шире развернет…
И безударный, и ударный!
Баркову – слава и почет.
Так пусть потомок благодарный,
Оригинал его прочтет.
Но дикость грубых слов и оргий
Сменили перси и уста,
И гениталии в восторге,
Когда их трогают перста,
И свету кажется, что, вроде,
Повсюду рай и пастораль.
Но век приходит и уходит,
Меняет нравы и мораль,
И нет ланит, но только – щеки,
Попробуй сжать в кулак персты.
О, как глубоко и далеко
Барков узрел полов мечты…
Еще незримо совершенство,
На каждый век свой плен идей,
Но люди требуют блаженства,
Идеи требуют людей.
Так что ж, начнем опять с Баркова,
А там и Пушкина дадут,
Потом дойдем до Вишнякова.
Идеи сами отпадут…
7. Поиски
Тебя нет ни в Сухайке, ни в Шилке,
Приезжаю в Читу, нет и тут.
Говорят, что ты был на развилке,
Где дороги к бессмертью ведут…
Не найду тебя, друг мой, в Тригорском,
И в Тарханах тебя не найду…
Весь в снегах монастырь Святогорский,
И звезда полыхает во льду,
Там, где бегает мальчик в салазку,
Посадив свою Жучку с утра.
Но печальна сибирская сказка,
Голодает зимой детвора…
Нас такие ветра закаляли,
Президентов бы в ссылку сюда!
Лунин твой поумнел в Забайкалье.
Кто не вынес – пропал без следа.
На Торейских озерах пустынно,
Слева – Зун, а направо – Барун,
Здесь свои на вершинах святыни,
И не властен над ними Перун.
Ты сюда приезжал не случайно
И причин не выстраивал цепь,
Славянин, ты любил эти тайны,
И монгольскую древнюю степь.
Но, как холодно, страшно и жутко
Быть поэтом и жить в нищете!
Бог не шутит. Откуда же шутка
О бездомном поэте в Чите?..
Бог дает нам талант, а квартиры
Выделяют здесь черти в кредит
Только тем, кто узнать в этом мире
Их не должен, и им не вредит…
Ты хотел меня с ними поладить,
Только я никому не вредил.