Между роком и судьбой
Шрифт:
Свинарник, большой и добротный, встретил нас темнотой и особым, ни с чем несравнимым запахом хлева.
Над моим ухом раздался звук высекаемого огнива, затем вспыхнул сноп искр, чуть позже осевший мягким огнем в факеле, который Рок снял со стены. Отблески огня ползли по чистому, присыпанному соломой полу. Мы прошли вдоль кормушек и остановились напротив небольшого загона со спящим боровом.
Рок еще ничего не сказал, но я уже невольно сжалась. Я знала, что последует за этим.
– Нет! – вырвалось у меня.
Свет факела коснулся
– Нам с вами, Кара, нужно убедиться, что вы сможете уничтожить живое существо. Не дерево, а кого-то из плоти и крови.
Беспомощно я смотрела на свою будущую жертву, беззаботно спящую на подстилке из соломы. Мне хотелось закричать, ударить Рока, хотя бы отвесить пощечину. Он подвергал пытке и меня, и несчастную свинью. И все же, какой-то частью сознания, я понимала, что мой спутник прав. Он готовил меня к поединку, как хороший учитель готовит ученика к сложному экзамену: скрупулёзно и методично. Его ли вина, что мне придется проявить жестокость, чтобы одержать верх в судьбоносной для моей семьи схватке?
– Кара, вы готовы?
«Нет, совершенно точно нет!»
Мои ноги вдруг ослабли, я качнулась. Мне захотелось упасть на колени и зарыдать, по-детски уткнувшись в колени, но я не могла себе этого позволить – не то место, не то время. И все же я не справилась с эмоциями до конца: меня колотило так сильно, что, думаю, Рок это заметил – от его спокойного, но цепкого взора мало что ускользало. Пытаясь унять дрожь, я сделала рваный вдох, другой, третий… Не помогло.
– Кара, вы готовы приступить?
Я молча кивнула и на негнущихся ногах сделала шаг к загону.
– Боюсь, в этот раз придется обойтись без непосредственного контакта. На поединке у вас не будет возможности надолго прикоснуться к моему брату. Вы сможете работать со своим даром в этих условиях?
Несмотря на панику, я раздраженно поморщилась. Определение убийства словом «работа» вызывало отвращение. А затем до меня дошел смысл слов Рока и я задумалась. Действительно, смогу ли?
– Я попробую, – неуверенно сказала я.
– Своему брату вы оказывали помощь на расстоянии.
– И разве у меня получилось?! – с горечью воскликнула я, а потом опустила голову вниз. – Простите, Рок. С братом у нас были хорошие отношения, я давно его знала. Настроиться на него было несложно. К тому же, за полчаса до поединка я уже устанавливала с ним контакт – залечивала ранку.
– Понятно. Что ж… Вам все равно придется научиться использовать дар на расстоянии. Иначе с Воином вам не справиться. Удачи, Кара!
Он на секунду легонько сжал мое плечо и отошел куда-то за мою спину. Я втянула носом воздух, ноздрей снова коснулся едва ощутимый запах мяты – прохладный, успокаивающий. Я закрыла глаза.
Передо мной вспыхнула и запульсировала вязкая темнота. В ней все отчетливее проступали очертания нитей жизни – тонких, трепещущих, словно на ветру. Я сконцентрировалась и, наконец, нашла то, что искала –
Мысленно я нацелилась на одну из нитей, пронизывающих сердце моей жертвы. Уже выбрав цель, я начала медлить.
– Кара, вы колеблетесь? – Голос Рока, звучащий в темноте, казался еще более бархатистым, чем я его помнила.
– Нет.
Я лгала и в то же время говорила правду. Непролитые слезы, застывшие в уголках глаз, щипали. Я действительно тянула время, но больше для того, чтобы свыкнуться с решением, чем оспорить его. У меня больше не осталось сомнений. Мне по-прежнему было жаль борова, но теперь я с пугающей меня саму расчётливостью была готова принести его в жертву. Я не знаю, что послужило переменой моему настроению: спокойное дыхание Рока за спиной, его молчаливая поддержка, внезапно раздавшееся по свинарнику сонное хрюканье – немного мерзкое и раздражающее, или осознание неизбежности происходящего. Ведь, в конце концов, у меня нет выбора. Я обязана сделать то, что сделаю.
Как сказал Рок вчера? У меня глаза жертвы?
Я сжала зубы.
Нет, я могу за себя постоять. За себя и свою семью.
– Кара, так в чем же дело?
На память пришли слова Света, приободрившие меня. Он говорил, что мы всегда поступаем верно, никогда не ошибаемся. Наша судьба уже определена Богами, и мы всего лишь идем по выбранной ими тропе.
«Да, так и есть».
Мое сердце забилось спокойнее, неуверенность и страх перед тем, что я собираюсь сделать, отступили.
С непривычной деловитостью я приступила к делу. Выбрала несколько наиболее толстых нитей и прислушалась к сонному похрюкиванию спящего борова. Тот спал сладко и беззаботно.
Я могла бы обрывать нити постепенно, как я делала это вчера, но я решила сжечь их сразу. Мгновенная смерть во сне – это разумно и милосердно. Я не хотела мучительной агонии ни для свиньи, ни для себя.
– Кара, чем дольше вы тянете, тем сложнее будет начать.
Я неохотно кивнула, соглашаясь со словами Рока.
Несмотря на уверенность, что делаю все правильно, я снова ощутила внутреннюю дрожь. На лбу выступил холодный пот. Я напомнила себе о том, ради чего иду на этот шаг – ради сестер, и это придало мне сил.
«Раз, два… три!»
Нити жизни, сплетенные в тонкую паутину, вспыхнули и осыпались пеплом. Мгновение я рассматривала черный снег, неспешно кружащийся в темноте, а затем перевела взгляд на пустоту, где раньше пульсировала жизнь. Я уничтожила не все нити. В сердцевине сплетения зияла чернота, остальные же нити изрядно обуглились и медленно чернели. Но все же я сделала достаточно.
Я не сразу поняла, что изменилось в тишине ночи. Лишь несколько мгновений спустя меня осенило: я больше не слышала тяжелого дыхания борова.