Между сказкой и страхом
Шрифт:
Вольг тоже обдумывал услышанное и, кажется, понял, о чём говорил Фёдор.
Он подскочил к Соколу и прошипел:
– Этого не может быть! Это ошибка! Как девка из другого мира может быть…
Он не договорил, потому что Сокол вскочил на ноги.
– Хватит! Молчать! – как раскаты грома пронёсся его голос по комнате.
Я вжалась в диван, сильнее прижав к себе Соню. Она настолько устала, что не проснулась от этого грохота.
– Невзор увидел это? – задал он вопрос Фёдору.
Тот задумался
– Думаю, да. И как он обернёт это знание, одному Древу известно.
Вольг словно пытался его остановить:
– Не касайся её, уходи, я отведу её обратно.
– Этого не избежать, друг мой. С волей мироздания не спорят, – Фёдор покачал головой.
Сокол навис надо мной, снова прожигая своими зелёными глазами.
Я совершенно не понимала, что всё это значит.
Я видела радость и предвкушение в глазах Фёдора, страх и напряжение в глазах Вольга, а вот что испытывал Сокол, я не понимала.
Тепло и холод, тишину и гром, спокойствие и ярость. В его глазах словно бушевала стихия. Но на лице не было никаких эмоций – живая статуя.
Он развернулся и пошёл к двери, перед выходом обернувшись к мужчинам:
– Фёдор, вернись в дом. Вольг, поставь караульных, в темницу они не вернутся.
Он напоследок посмотрел на меня, на этот раз я увидела в его глазах грусть. И страх. И он вышел.
Фёдор поднялся и нежно погладил меня по плечу:
– До встречи, Северина. Скоро мы с тобой свидимся.
Вольг смотрел с таким недовольством, казалось, что вот-вот бросится и разорвёт меня на клочки. Он с силой выдохнул, развернулся на пятках и вышел, хлопнув дверью.
Мы остались вдвоём.
Я пыталась переварить все события. Внутри закипала буря из эмоций. Сложно было принять то, что я оказалась не просто в другой стране или городе, а в другом мире. Эти люди, они были вроде, привычны, но в то же время отличались от людей в моём мире. В моём мире… Эта мысль не укладывалась в голове. Я даже покачала головой, не соглашаясь принять это.
Но то, что сделал Невзор, это было… волшебство? Магия? Я ощущала его присутствие в своей голове. А перстень, надетый на палец?
Чувства от прикосновения Фёдора были не такими, никакой боли.
Князь… от него исходила опасность и злость. В нём кружила вихрем тьма и разрушение.
Вольг больше переживал за своего главнокомандующего, я как личность не волновала его.
Сокол. О нём сложно было что-то сказать, я не понимала его. Он мало говорил. Не угрожал, но и не обещал спасения.
Интересно, в нашем мире уже узнали, что мы пропали? Родители, наверное, очень переживают, ищут нас в лесу, может даже вызвали спасателей и полицию.
Мысли о родных накатились волной, вызывая сожалению и тревогу. Я еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
От усталости я облокотилась на спинку дивана и погрузилась в сон.
Не знаю сколько я проспала, но проснулась от того, что Соня трясла меня за руку:
– Мама, мама, просыпайся.
Я открыла глаза, ничего не изменилось – мы всё так же были в этой комнате.
– Как ты?
– Есть хочу. Когда я была одна мне приносили кашу и чай.
Мой желудок вспомнил, что тоже не против поесть, и заурчал.
Я положила ладонь на живот, в надежде, что это поможет заглушить рёв.
– Возможно, нас ещё покормят. Будем ждать, – я старалась говорить увереннее, чтобы не нервировать дочь. Но сама не верила в то, что смогу ее обмануть своим наигранным спокойствием.
Никто не приходил.
Соня встала с дивана и начала осматривать комнату. Заглядывала в шкафы, выглядывала в окна. У меня не было сил и желания изучать пространство, я не вставала с дивана.
Не найдя ничего интересного для себя, Соня плюхнулась рядом со мной.
– Мама, я хочу пить, – жалобно проговорила она, надув губы.
Я улыбнулась, и набравшись решимости пошла к двери.
– Сейчас попробую что-то сделать.
Я потянула дверь на себя, к моей радости она оказалась не заперта. В дверном проёме сразу же возник караульный и строго зыркнул на меня.
Я не знала, могу ли я попросить воды. Могу ли я вообще тут просить. На его лице я увидела сомнение. Он тоже не знал, могу ли я…
– Мы хотим пить. Моя дочь хочет пить. – тихо проговорила я. – Извините, не могли бы вы…
– Не положено! – отчеканил он. – Когда главнокомандующий распорядится, тогда и будет вам и вода, и еда.
Всем своим видом он показывал, что общаться не намерен. Он молча закрыл дверь перед моим носом.
Ну, что ж, остаётся только ждать, пока распорядится главнокомандующий…
Я натянула на своё лицо улыбку, повернулась к Соне и пожала плечами, как бы говоря, что я сделала всё что могла.
Дочь вздохнула и стала смотреть в окно.
Не успела я дойти до дивана, как дверь открылась и вошла Нина.
– Это же хорошо, что я рядом была и услышала, – причитала она, идя к столу с большим подносом. На подносе был графин с водой и несколько горшков с едой. При виде всего этого богатства я непроизвольно облизала губы, а мой живот затрясся. Соня вскочила от окна и подбежала к столу. – Когда распорядится, тогда и будет вам и вода, и еда, – передразнила она караульного. – Совсем сбрендил, дурень. Ешьте давайте, вы тут уже сутки сидите, а тебя, – показала она на меня пальцем. – Не кормили даже. Давай-давай, хоть тут-то не стесняйся и не стой столбом! – она помахала мне рукой, приглашая к столу.