Между светом и тьмой
Шрифт:
Боль и жалость промелькнули в его глазах. Рука, держащая меч дрогнула. Эвенор убрал меч от ее горла и отбросил на землю. Громкий оклик удивления прошелся волной по толпе.
Эвенор склонил вниз лицо и покачал головой.
— Нет, я не могу тебя убить.
Он протянул свою ладонь, чтобы помочь ей встать. Ирена машинально подала свою руку и поднялась на ноги. Она недоверчиво смотрела на него.
— Ты должна признать перед всеми свидетелями, что признаешь в моем лице законного короля Дрекендорфа и клянешься никогда не выдвигать претензии на мой трон.
Ирена сильно сжала кулаки и сцепила, скули на лице. Она уныло перевела свой взгляд на стоящего в стороне Арно. Мальчик, напуганный поединком и одновременно
— Говори, — грубо прорычал Эвенор.
Ком сдавил ее горло, слезы предательски навернулись на глаза.
— Я признаю тебя…
— Громче! — рявкнул, хрипло он.
— Я признаю тебя законным королем Дрекендорфа и клянусь никогда не посягать на твой трон.
Солдаты Эвенора и жители города взорвались громкими восторженными криками, восхваляя своего предводителя.
Плечи Ирены уныло поникли, а в глазах застыла неумолимая боль.
— Прости меня Джосалин. Я не смогла оправдать твои надежды и разрушила твою мечту.
Эвенор обернувшись, услышал ее шепот. Резкая острая боль проткнула сердце, тяжелый камень жалости и вины упал на его душу. Он с сожалением смотрел, как Ирена пошатываясь, направилась к своим солдатам. Дойдя до сына, Ирена упала на колени и обняла Арно за ноги.
— Прости меня Арно. Я не…
Арно резко разомкнул ее руки и поднял на ноги.
— Мама, ты не должна унижаться перед этим сбродом. Где твое достоинство? Поднимайся и с гордостью признай свое поражение. И никогда не смей оправдываться передо мною. Ты для меня мой герой, самый сильный и достойный воин. Я тобой горжусь, мама.
— Но твой воин не смог отстоять твой трон.
— Он мне и не нужен. Ты и твоя жизнь самое дорогое и важное для меня.
Ирена с благодарностью посмотрела на сына. Тепло разливалось по ее измученному ранами телу. Ее сын не винит мать в поражении. Он любит ее, а не власть и положение.
Багровый закат мягким светом лег на поселок амазонок, окрасив дома в золотистый тон. На берегу реки сидела одинокая девочка, печально склонив голову и опустив ее на колени. Она тоскливо вглядывалась в горизонт, напевая тихим голосом мелодию песенки. Из-под прикрытых пушистых золотистых ресниц капали горькие слезы. На ее душе было тяжело. Голос девочки предательски дрогнул, оборвавши слова колыбельной. Обрывки фраз песни всплывали из глубин ее памяти, она не помнила полностью всех слов, но мелодия навязчиво звучала в ее голове, навевая грусть. Закрывая глаза, девочка воскрешала давно забытые образы из прошлого и этот мягкий теплый голос, который напевал ей эту песню. Голос ее матери, которую она почти не знала. Матери, которая редко появлялась в ее жизни. Редкие встречи, виноватые взгляды зеленых глаз, робкие прикосновения теплой руки, долгие месяцы ожидания — все это приносило только смятение на душе Антонии. Проживши всю жизнь среди амазонок, Антония так и не стала частью их жизни. Она и сама не знала кто же она. Она не принадлежала ни к амазонкам, ни к части мира матери. Одинокий цветок, брошенный матерью, который не прижился на чужбине. Чем взрослее она становилась, тем сильнее ощущала одиночество. Антония была одинока даже среди сотни амазонок. Ее оберегали и бдили словно хрупкое драгоценное создание. Никто не ведал, что кроится на душе принцессы, какие эмоции раздирают ее на части. Принцесса без земли и королевства, чужая среди своих, ненужная ни вырастившим ее амазонкам, ни собственной матери. Амазонки сторонились ее, испытывая страх причинить ей обиду или боль и тем самим навлечь на себя гнев королевы. У Антонии не было близких подруг с которыми она могла бы поделится переживаниями. Ей так сильно хотелось высказать все наболевшее матери, но при встрече с этой красивой и одновременно холодной женщиной, она
Легкие шаги за спиной, вывели девочку из нелегких размышлений. Она обернулась и заметила идущую к ней Глэдис.
— Опять грустишь? — спросила амазонка, присаживаясь возле Антонии.
— Глэдис я чувствую себя неприкаянным сорванным где-то далеко лепестком, которого ветер забросил в чужие края, но цветок так и не смог прижиться среди чужих и вернуться домой не может. Я ненавижу ее за то, что она приходила, бередила мое сердце, дарила надежду, короткие ласки, а потом вновь надолго исчезала, оставив меня словно выброшенного щенка, — озлобленно выпалила девочка.
Лицо Антонии напряглось, уста принцессы тронула злобная гримаса. Она рванула рукой почву, вырывая с корнями сорняки, и швырнула их с размаху в реку. Глэдис хотела притронуться к девочке, успокоить ее, обнять, но она этого не сделала. Антония была дочерью своей матери и пренебрегала жалостью. Бедный ребенок научился скрывать свои обиды и мысли, глубоко пряча их в себе. Антония отклоняла любые попытки жалости и ободрения. Принцесса с годами натянула на свое лицо маску безразличия, под которой скрывалась боль.
— Она любит тебя и не могла быть безразличной. Все, что королева делает — все только ради твоего блага, но поверь мне, вскоре все откроется, и ты улетишь от нас навсегда, следуя за ней, чтобы стать частью ее мира.
Антония скривилась как от удара.
— Нет, я это уже слышала и не верю в твои слова. Все пустые обещания, которые я слышу всю свою жизнь.
— Ты еще дитя и не в силах понять жизнь и законы ее мира. Ты выросла в замкнутом мире, отгороженная от реальности величественных огромных королевств и империй, где постоянно точится борьба за власть. Со временем ты постигнешь тонкости интриг и противостояний империй. Твоя жизнь слишком дорога, твое появление может стать яблоком раздора между сильных мира сего. Несмышленым ребенком очень легко манипулировать.
— Но ведь, могла же она спрятать меня на своей планете, выдать за чужого ребенка или на конец, сказать, что родила меня от другого?
Глэдис отрицательно покачала головой.
— Ты как две капли воды похожа на своего отца. В Мидгарде в тебе сразу же признали бы макронезийку королевской крови.
Антония тяжело вздохнув, поднялась на ноги.
— Если матери я не нужна, то возможно меня примут в империи отца? Ты говорила, у меня есть брат?
— Глупая девчонка! Твой брат о тебе ничего не ведает, неизвестно, как он отреагирует на твое появление. Твоя жизнь — угроза его власти, ненужная наследница.
— Моя жизнь бессмысленна, — обреченно проронила Антония.
— Твоя судьба только начинает свой ход. Ты наследница двух великих государств, залог мира и могущества. Не было еще отродясь, настолько могущественного и желанного наследника.
— Мне не нужен трон, я хочу иметь семью, обрести свое место в этом мире.
Глэдис встала на ноги и подошла к Антонии. Они обе стояли молча вглядываясь вдаль, но каждая думала о своем. Глэдис только сегодня вернулась с Мидгарда. Ее беспокоила пропажа королевы. Час назад, уединившись у себя в доме, амазонка раскинула руны, чтобы узнать, что постигло ее подругу. Руны обнадежили ее, поведав, что Ирена жива, но одного амазонка не могла понять, руны указывали на то, что королева не существует в этом мире, но одновременно показали, что она вскоре вернется из потустороннего мира и с ней пребудет сила богов.