Между светом и тьмой
Шрифт:
Константин спустился по трапу на брусчатку площади, отошел в сторону, так, чтобы видеть город, и, закрыв глаза, позвал:
— Вран!
Мгновение, и у него под ногами возникла каменная плита с рунами, из его усадьбы.
— Я здесь, Ваше сиятельство, — раздался в голове голос духа рода.
— Давай посмотрим на четвертый план.
И Константин, задрав голову, принялся искать щель, откуда тьма могла подпитывать черноту в яви. Затем начал медленно поворачиваться вокруг своей оси, пытаясь осмотреть, как можно большую территорию.
—
Одиннадцать разрывов, и не таких, как тот, что был при посвящении, там крохотная щелка, а здесь… Столбы тьмы, толщиной с железнодорожную цистерну, били в руины города, и Воронцов не представлял, как их можно закрыть.
— Все, Вран, — обратился он мысленно к духу рода, — пока закончили, исчезни.
— Слушаюсь, боярин.
И Константин вернулся обратно в явь.
— Ну что там? — с нетерпением спросила Юлия, заметив, что муж снова с ней.
— Плохо все, — прокомментировал увиденное Воронцов. — Одиннадцать разрывов, очень больших, каждый примерно в метров семь-восемь в диаметре. Нужно вызвать бояр, чтобы посоветоваться. Сейчас осмотрим капище, и я созову круг. Чего два раза созывать?
У лестницы, ведущей на вершину, он столкнулся с Ориславом, старый волхв, поджидал его у подножья и был чем-то явно озадачен.
— В чем дело? — спросил Воронцов, пожимая волхву руку.
— Во тьме, — ответил тот. — Она необычная, гораздо устойчивей, сопротивляется всему, что мы для нее приготовили. Я чувствую разрывы, и их много.
— Одиннадцать, это те, которые я увидел, и они очень большие. Сейчас глянем на место силы, и я созову круг.
— Теперь понятно, — вздохнул Орислав. — Но меня больше всего беспокоит ночь. Сейчас пасмурно, и это доставляет нам определенные неудобства, но когда стемнеет, тьма станет гораздо сильнее.
— Я тоже думал об этом, — кивнул Воронцов, поднимаясь по ступеням лестницы. — Боюсь, что в воздухе не будет так безопасно, как мы рассчитывали. Даже если мы поднимемся на полтора километра.
— Верно, — согласился Орислав. — Думаю, нам придется остаться на земле и отбиваться. Взлетать будем только в случае, если другого выхода не останется. Все отряды смогут быстро отступить на леткоры, но вот технику придется бросить.
— Главное людей сберечь, — согласился Воронцов. — Все пошло не по плану с того момента, как мы потеряли «Купца», — заметил Воронцов.
— Наш план дал трещину, когда в столице появилась тьма. Мы опоздали. Гибель леткора лишь следствие. Но если бы мы сюда сунулись на неделю раньше, и случись прорыв тьмы, это была бы катастрофа, скорее всего отряд бы погиб, и дело бы мы не сделали.
Константину оставалось только кивнуть. Неделя подготовки позволила Ладе вооружить людей и дать им защиту. Но выдержит ли она? Этот вопрос прояснится после сегодняшней ночи, когда явятся слепые тени, а то, что они пожалуют, не было никаких сомнений. Отсюда до дворца чуть больше километра.
Поднявшись
— К счастью, мы предвидели подобное, — заметил Горд.
— Да, хорошо, что привезли с собой новых, а Лада сможет их запитать, — прокомментировала Юлия. — И не зря тащили каменный круг, этот ни на что не годен.
Константин пнул камень, на котором была вырезана разбитая руна, и тот улетел вниз с холма. Противник максимально постарался усложнить им задачу, прежняя плита была разбита на мелкие осколки, вся верхушка капища засыпана щебнем, самый крупный кусок был весом в килограмм.
— Ну что ж, Орислав, прежде чем Лада примется за работу, нужно тут все расчистить. Гоните сюда рабочих, пусть уберут отсюда все, что осталось, и выровняют площадку, потом ведуны поднимут сюда новый круг. За сегодня это нужно сделать. А я пока созову бояр, надо придумать, как закрыть разрывы. Во тьме четвертого плана обитают существа, перед которыми жнец окажется мелкой и незначительной неприятностью, и не факт, что мы сможем отбиться, даже имея сотню сильных ведунов.
— Действуйте, Ваше сиятельство, — согласился волхв, — а я позабочусь об остальном. Приступим.
Константин уже развернулся, чтобы уйти, но именно в этот момент оберег Сварога обжог его, заставив остановиться. Предупреждение было недвусмысленным, где-то рядом опасность. Воронцов сделал шаг к центру, и оберег снова прореагировал, даже чуть прибавил в воздействии, давая понять, что направление верное.
— Тихомир, — позвал он сотника, — давай всех отсюда, нам тьма, похоже, сюрприз оставила. Мы с Ориславом посмотрим осторожно.
— Я тебя не оставлю, — решительно произнесла Юлия, но не делая попытки подойти, ее правая рука окуталась огненным коконом, а по пальцам левой пробежали искры.
— Ваше сиятельство, может, не стоит рисковать? — попытался возразить Тихомир. — Тут хватает сильных ведунов. Пусть они осмотрят.
Константин кивнул, соглашаясь, прав сотник, нечего ему рисковать, пусть ведуны из вольцев разбираются, что за сюрприз им приготовили. Он даже сделал шаг назад, но оберег нагрелся еще сильнее, предостерегая. Воронцов замер, прикидывая, с чего такая перемена, то есть опасность везде.
— Уводи, — скомандовал он. — И подтяни сюда ведунов посильнее, пусть встанут по периметру и готовы будут поддержать нас с Ориславом. Я не смогу покинуть капище, это активирует ловушку, ее делали исключительно на меня, и я в нее попал, когда переступил границу.
Тихомир кивнул, скомандовал своим гвардейцам, убрать Ладу и Горда. Те, прикрыв их щитами, повели к границе места силы, и снова оберег обжог грудь.
— Замерли все, — скомандовал Воронцов. — Никто никуда уже не идет. Мы все в ловушке.