Между светом и тьмой
Шрифт:
— Да, ваше сиятельство, — почти шепотом отозвались вольцы.
До моста дошли без приключений и уже перешли на другой берег, когда навстречу им из тьмы шагнула тень, укутанная тьмой. Стволы карабинов пошли вверх…
— Не стрелять, — успел скомандовать Константин.
— Но это же проклятый, Ваше сиятельство, — нервно произнес Тихомир.
— Верно, — согласился с ним Воронцов. — Но ты видишь, как он к нам вышел? Руки поднял. И сдается, мы с ним знакомы. Пойду, поздороваюсь. Если кто стрельнет без приказа, засуну винтовку в задницу. Уяснили?
Гвардейцы
— Здравствуй, Проклятый, — кивнув, поприветствовал он черного.
— И тебе здравия, человек из другого мира, — но эти слова он произнес настолько тихо, что их мог услышать только боярин, стоящий в двух шагах. — Я пришел с миром, можно опустить руки?
— Конечно. Пока ты не пытаешься меня убить или еще как навредить, мои люди не будут стрелять. Зачем ты пришел?
— А ты все так же тороплив, несмотря на то, кем стал, — раздался голос из тьмы, окутывающую фигуру собеседника, — но я понимаю, ты спешишь, не буду тебя задерживать. Я пришел с просьбой.
— Слушаю, и если в моих силах, я ее выполню.
— С тобой прибыл волхв, мощный волхв, древний человек, у тебя появилась новая сила, вы восстанавливаете капище, я хочу избавится от тьмы.
— Вот это поворот, — озадачился Воронцов. — Это возможно?
— Да, возможно, и волхв знает, как это проделать. Я снова хочу стать человеком.
— Прежде, чем ответить и дать тебе слово, я должен связаться с ним.
Черный кивнул.
— Говори.
Воронцов вытащил мыслеглас и, активировав руну, вызывая Орислава, правда, запоздало вспомнил, что тот лег отдыхать, но теперь уже ничего было нельзя изменить.
— Ваше сиятельство, я только уснул, — раздался в его голове недовольный голос.
— Прости, Орислав, но разговор не терпит отлагательств. Так вышло, что предо мной стоит проклятый, разумный проклятый, не марионетка тьмы, я знаю его по первому визиту в столицу, он тогда мне помог.
— И что он хочет?
— Стать человеком, — ответил Константин, а сам подумал, что это звучит дико и фантастично. — Он знает, кто ты, и сказал, что тебе это по силам.
— Это возможно, я дважды проводил подобный обряд, сил он требует много и это зависит от времени заражения, чем дальше, тем они безумней, и вернуть их уже нельзя. Сколько твоему проклятому?
— Шестьдесят с лишним лет, он подцепил первую тьму.
— Однако… И он сохранил рассудок?
— Да.
— Хорошо. Если он не будет делать глупостей, я готов ему помочь, только пусть сам по себе сюда не прется, а то стрельнут на подходе. Придется тебе, Ваше сиятельство, его за собой потаскать. Но будь осторожен, это может быть и ловушкой, тьма пойдет на все, чтобы убить тебя, меня или Ладу. Вы добрались до места?
— Нет еще, идем. И я понимаю, что это риск, мы ограничим его в передвижениях. Все время до ритуала он проведет в отдельной каюте с подавителями. Насколько я знаю, ловчие
— Пусть так, я свое слово сказал.
— Хорошо, это будет интересно. Отдыхай, надеюсь, больше не побеспокою.
— И я надеюсь, — отозвался волхв и разорвал связь.
Воронцов убрал от виска мыслеглас и посмотрел на проклятого, который спокойно стоял перед ним в двух шагах.
— Ну что ж, Орислав дал добро, он попробует помочь тебе. Я даю слово, что тебе не причинят вреда, если ты не атакуешь или еще каким способом не навредишь тем, кто со мной, и нашему делу. Но все время в лагере ты проведешь в подавителях, не покидая отдельную каюту.
— Спасибо, — с облегчением выдохнул проклятый. — Даю слово, и понимаю, что мера предосторожности вполне оправдана. И вот еще, то, что ты ищешь, находится в пятистах метрах восточнее. Я с тобой не пойду, и присоединюсь к вам, когда ты будешь возвращаться к своему лагерю.
— Наверное, так будет лучше, — согласился с ним Константин, — не стоит нервировать моих людей.
Черный кивнул и, попятившись, скрылся в дверях ближайшего дома.
Константин развернулся и направился к гвардейцем и вольцам, которые взирали на него с восхищением. Оно и понятно, он в очередной раз совершил то, что для них было за гранью восприятия.
— Все слышал? — спросил он у Тихомира.
— Да, Ваше сиятельство, кроме пары фраз.
— Ну, тогда двинули дальше, нужно торопиться, мы по проклятой столице, как по променаду прогуливаемся.
— Да уж, не ожидал я, Константин Андреевич, что прогулка выдастся настолько спокойной, — согласился сотник и отдал приказ начать движение.
— Не сглазь, не верю я, что тысячи тварей, что еще несколько часов назад нас почти раздавили, исчезли бесследно. Они должны быть где-то здесь.
Пройдя метров сто по центральной улице, отряд свернул во дворы, а вскоре вышел к границе между городскими кварталами и начинающейся промзоной.
Место, где сверкало, обнаружили без труда, выжженный внутренний двор какого-то производства, лысая земля, оплавленный камень мостовой, спекшиеся тела десятков нелюдей. Часть длинного двухэтажного цеха была разрушена, хотя это был неверный термин, середина просто испарилась, а куски стен имели форму окружности, словно огромный шар на них налетел.
Айгал, который по совместительству был еще и трофейщиком, присел рядом с обугленным костяком и поднял сферу тьмы.
— Вот, Ваше сиятельство, и я отсюда еще одну вижу.
Константин кивнул, забирая трофей по праву, все, что найдут его гвардейцы, отходит к нему, а он уж сам распределяет трофеи между ними, если изволит, конечно.
— Это хорошо, — окинув взглядом с полсотни трупов, произнес он, — значит, не зря шли, придется задержаться и все осмотреть.
— Мне вот только, Ваше сиятельство, интересно, — озадаченно произнес сотник, — кто все это устроил? Силы тут бушевали великие, но трофеи они не собрали, — видя, как Айгал поднимает очередную сферу.