Между завтра и вчера (Ванильный вкус поцелуя)

Десмонд Элли

— Ничего себе! — Райан присвистнул.

— Разве моя бабушка не рассказывала тебе об этом? — спросила Дженифер.

Райан молча покачал головой. О том, что после замужества Дженифер он стал избегать бесед о ней с ее бабушкой, говорить не стал.

— Неужели кроме работы и ребенка ты больше ни в чем не нуждаешься?

— Я живу не только работой и ребенком! — оживленно произнесла Дженифер.

Естественно! — подумал Райан, ощущая, что попадает в сети странной злобы. Не сомневаюсь, что вокруг тебя вьется

целая стая каких-нибудь историков! Кто-нибудь из них, возможно, даже мечтает сделать тебя своей женой.

От этой мысли на душе у него сделалось премерзко.

— Чем же еще ты живешь? — с трудом маскируя свое недовольство, полюбопытствовал он.

— У меня есть отличная квартира, друзья, достаточное количество денег, здоровье, душевное равновесие, — с энтузиазмом ответила Дженифер. — Что еще человеку нужно?

— Любовь, — сказал Райан.

— В моем сердце полно любви, Райан! — воскликнула Дженифер, натянуто улыбаясь. — Я обожаю свою дочку, люблю маму…

— Я не об этом, Джен, — прервал ее он. — Некоторые женщины с легкостью обходятся без страсти, без мужской ласки, но ты к их числу не относишься, я с уверенностью могу судить об этом.

— На романтические встречи, на мужа у меня все равно не хватило бы времени, Райан! — отрывисто и торопливо проговорила Дженифер. — К тому же у меня дочь, а жениться на женщине с ребенком способен далеко не каждый мужчина.

У Райана отлегло от сердца.

— Но твоя Эл — просто прелесть!

Дженифер закусила губу, и внимание Райана переключилось на ее рот. Ему вдруг живо вспомнились их жаркие поцелуи — самые сладкие из всех последующих и предыдущих поцелуев в его жизни, и искра, разожженная у него внутри новой встречей с этой женщиной, вдруг запылала обжигающим пожаром.

— Твоей девочке нужен отец, — добавил он, еще не вполне сознавая, какой вкладывает в свои слова смысл. — Полноценная семья, Джен.

Дженифер поняла его по-своему.

— Неужели? — спросила она, повышая голос и окидывая его враждебным взглядом. — Спасибо за совет, но моей Элис хватает и одной матери!

Райан приподнял руки, словно желая защититься.

— Я не хотел обидеть тебя, Джен…

— Довольно, Райан! — Нижние веки Дженифер дрогнули. Яростно сверкнув глазами, превратившимися вдруг в две зеленые льдинки, она вскочила со стула. — Я чувствовала, что не должна соглашаться на эту встречу! Знала, что серьезно пожалею, если все же приму твое приглашение!

— Джен…

Дженифер быстро вышла из-за стола и стремительными, уверенными шагами направилась к выходу.

— Джен, подожди! — крикнул ей вслед ничего не понимающий Райан.

Она никак не отреагировала на его слова, продолжая идти с такой скоростью, будто знала, что за ней по пятам следует маньяк.

Совершенно растерянный, Райан швырнул на стол салфетку, расстеленную на коленях, рывком поднялся на ноги и

четырьмя гигантскими шагами настиг Дженифер, которая как раз в это мгновение раскрывала дверь в дамской уборной. Он протянул руку, намереваясь схватить ее за запястье, но поймал лишь воздух, а в следующую секунду был оглушен громким звуком захлопнувшейся перед его носом двери.

Опешив, он огляделся по сторонам и увидел Грэхема, одного из официантов, наблюдавшего за ним с неподдельным интересом. Тот сочувствующе улыбнулся и сделал жест руками, означавший: «Женщины! Их невозможно понять!»

Райан рассеянно кивнул и уставился на дверь уборной, как будто гипнотизируя ее. Он действительно ничего не понимал, но был решительно настроен во всем разобраться. А главное, выяснить, почему Дженифер его боится, почему в тот момент, когда он всем сердцем захотел стать ее другом, она повела себя с ним, как с заклятым врагом.

— Я уже подумал, что ты собралась заночевать там, Джен! — воскликнул Райан, дождавшись наконец-то вышедшую из уборной Дженифер. — Я не хотел тебя расстраивать, честное слово! Прости меня.

Дженифер попыталась скрыть свое расстройство, натянув на губы улыбку.

— Не извиняйся. По-моему, я восприняла твои слова неправильно. — Она еще раз виновато улыбнулась. — Матери, особенно одинокие, часто реагируют неадекватно на комментарии людей со стороны о том, что нужно их детям, что нет.

— Людей со стороны? — произнес Райан таким тоном, будто ему в сердце только что вонзили нож. — Ты считаешь меня посторонним человеком? Чем я заслужил подобное к себе отношение, Джен? Неужели недостоин стать для тебя хотя бы другом?

Дженифер скептически скривила губы.

— По-моему, Райан, о дружбе между нами не может быть и речи.

Райан порывисто взял ее за руки.

— Но почему? Я восхищен тобой — как женщиной и как матерью! Если во все остальное ты не веришь, поверь хотя бы в это. Я многое отдал бы за то, чтобы ты увидела во мне своего доброго друга.

Как ни странно, вопреки предупреждениям собственного разума, именно так Дженифер и воспринимала его теперь, ведь в нем появились человечность и сострадание. Быть может, эти качества сами по себе развились в его характере с годами, а может, возникли в нем как следствие каких-то пережитых бед. Как бы то ни было, таким он волновал ее кровь еще сильнее, чем тогда, в юности, и она боялась его, как какой-нибудь инфекции.

Она чувствовала, что ее первая любовь, с таким трудом загнанная в дальние-дальние уголки сердца, с угрожающе высокой скоростью прорывается на самую поверхность, сметая на пути страх и осторожность, заглушая боль, вытесняя обиду. Он держал ее руки по-дружески невинно, а у нее было такое чувство, будто она играет ведущую роль в до умопомрачения эротичной сцене какого-то душещипательного фильма о любви.