Междумирие. Тайна о тринадцатой
Шрифт:
ГЛАВА 7
Жуткое треньканье разнеслось по моим шшшикарным апартаментам. Я не успела присесть и порадоваться, что дома. Что избавилась от мрачного обгорелого «победителя по жизни». Что меня не покусали собаки, от которых пришлось удирать во все лопатки. Ира с Настей вместо того, чтобы помочь, ржали как ошалелые и подстрекали собачек бежать быстрее. Всю дорогу до дома я не разговаривала с призраками и решила: выгоню всех на фиг! И вот мой зад был на полпути к дивану, а я сама облегчённо вдохнула спёртый
Жуткий трень повторился.
О, психиатрия! Что это ещё такое?!
– Чё, оглохла? – поинтересовалась Дашка, парившая в воздухе над ухом. – В дверь звонят.
Это что-то новенькое!
В «дверь» не звонили уже лет десять. Звонок кто-то сорвал. На его месте из стены торчали оголённые проводочки. Все, кто хотел ко мне попасть, колотили либо по двери, либо по её ручке. Кроме Васечкина и Клавдии. Те знали, что дверь всегда открыта. Поэтому я так обалдела. Выглянула из зала и спросила шёпотом:
– Кто это?
– Какой-то незнакомый мужик, – ответила Дашка, поправляя рыжеватые кудри, не отрываясь от сериала.
– Мужик? – заинтересовалась Ира.
– Он живой и некрасивый. Не в твоём вкусе! – осекла невесту Настя.
– То, что живой – это не проблема! Это легко решается смертью. А вот то, что некрасивый – это беда… – принялась разглагольствовать Ира, а я сонно поплелась в коридор, подскочив от очередного треньканья.
На пороге действительно стоял незнакомый парень. Русые волосы, уложенные гелем в модную причёску, лёгкая щетина, намекающая на волевой характер (и на то, что он не любит бриться!), греческий нос, карие глаза с весёлым блеском, полные губы, обнажившие белоснежную улыбку…
Настя не права! Ему б в рекламе сниматься, а не на моём пороге стоять в жёлтой майке, модных джинсах и… серьёзно?
Если это очередной клиент, то…
Пока я размышляла, что неудобно по навалившему снегу гулять в сланцах, парень стоял и улыбался. Я мрачно перевела взгляд с его обуви на мою…
Сланцы прям один в один. Даже размер. Может, с одного завода и партии. Может продавались рядом и их разлучили при покупке… А вдруг эти сланцы проделали долгий путь, чтобы найти своих братьев по резине и сейчас кричат друг другу на своём сланском: «Братааан, я так рад снова тебя видеть!»
Ну что за бред лезет в голову?! Это от недосыпа…
Я невольно передёрнула плечами и насторожилась, раз незнакомец продолжал безмолвствовать.
– Привет, – произнёс парень вкрадчивым приятным голосом, похоже поняв, что если продолжит стоять и улыбаться, я просто закрою перед его носом дверь. – Извини, что беспокою. У тебя не будет штопора.
– Что? – переспросила я обалдело.
Неожиданный поворот событий. Ко мне заваливает незнакомый парень и просит…
– Штопор есть?
Я покосилась на бутылку белого вина в его руке, и отрезала весьма категорично:
– Нет.
Незнакомец перестал улыбаться, и даже растерялся.
– Ладно, извини, – выдавил он. –
Может это – обкуренный парниша, случайно зашедший в наш подъезд?! Это многое объясняет!
Парень уже давил на звонок 63 квартиры. Я непонимающе следила за его движениями. Он яро клацал звонок, будто кнопку лифта. Типа, если нажимать чаще и сильнее – лифт быстрее приедет. В его случае: прозвенит волшебный звон. Или хоть какой-то звон. Нет. Не прозвенит! Васечкин давно снял и продал звонок. И единственный звон, который можно услышать в подъезде, будут издавать стеклянные друзья моего лже-супруга в его пакете…
Только вспомнила о дорогом друге, как на пролёте второго этажа расслышала движения. Источник шума зигзагообразной походкой поднимался по лестнице, переставляя руки всё выше и выше, подтягиваясь по перилам и, таким образом, продвигаясь вверх.
Я привычно цокнула языком и покачала головой.
Васечкин остановился, наблюдая за тем, как парень в сланцах застыл возле соседской двери и взирает на Лытнёва. Покачиваясь, как подсолнух на ветру, Вася медленно моргнул и спросил:
– А ты кто?
Парень секунд пять разглядывал Лытнёва. Затем почесал подбородок, и уже собирался ответить, как Вася переключился на меня:
– О, Таська! – обрадовался Лытнёв. – А ты чё тут стоишь?
Я тоже понятия не имела, чё тут стою. Оттого и пристала к Васечкину:
– Судя по пакету: ты был в магазине.
– Ну, был, – кивнул Васечкин.
– И что купил?
– Так это… кофя тебе купил, – Васечкин полез в пакет.
Приложив некоторые усилия, достал из него пачку кофе и протянул мне. То, что в пакете не только кофе, выдал очевидный трень от стеклянных друзей. Впрочем, они всегда выдавали Васю, когда тот пытался как можно тише прокрасться мимо двери, чтобы не попасться мне.
– Ох, Вася, – покачала я недовольно головой. – Ну, раз закупился – делись!
Вася обречённо полез в пакет, достал бутылку водки и с тяжёлым вздохом отдал мне.
– Ещё одну.
– Да блин! Как они мне надоели! – вспылил Лытнёв. – Эти дармоеды бухают больше, чем я.
Затихший парень, с интересом наблюдающий за нашей перебранкой, случайно задел ручку двери 63 квартиры. Дверь с протяжным скрипом приоткрылась, а лицо незнакомца вытянулось от удивления.
– Я бы на твоём месте туда не ходил? – вкрадчиво посоветовал Васечкин. Настолько вкрадчиво, насколько ему позволял заплетающийся язык.
– Э-э-э, – задумался парень и поинтересовался. – Почему?
– Не заглядывай в незапертые квартиры! Там может оказаться чей-то труп…
Я посмотрела на абсолютно обалдевшего парня, на гогочущего Василия, и рассердилась:
– Вася, что за ерунду несёшь?! Не слушайте его, молодой человек. В этой квартире никто не живет, там просто куча хлама. Васечкин, у тебя есть штопор? – решила я быстрее закончить этот театр абсурда.
– Зачем он мне? – удивился сосед. – Я пью другие напитки…