Межгалактическая Академия Псиона Курсантка по приказу
Шрифт:
— Но…
— Но речь сейчас не об этом, — его резко оборвали, — история псионики — это отдельный предмет, и читать вам его буду не я. А сейчас продолжим…
Я только и успевала, что тщательно и быстро записывать материал и смотреть на практическую и наглядную демонстрацию тех самых видов энергии.
Гиаран Акаи был очень сильным псиоником… и только теперь я осознала ту мощь, которой он мог воспользоваться в любой момент. Неудивительно, что его боялись. За это — и ещё за принадлежность к народу силирийцев. Эта закрытая ото всех раса не
В конечном счете, день пролетел настолько быстро и увлекательно, что я и очнуться не успела, как уже шла по направлению к общежитию.
Глава 8. Сила древних.
Большинство из нас намного сильнее, чем считают. Порой просто нужно остановиться – и поверить в это. Поверить в себя.
Учебник для псиоников начального уровня
Мое утро началось с того, что я обнаружила, наконец, что по документам, оставленным любезным супругом, меня действительно теперь зовут Иорирра Шаэл. Совсем другая личность. Совершенно другое имя. Все логично. Но… Такое ощущение, что прежнюю жизнь украли окончательно и бесповоротно. Мельком просмотрев документы несколькими днями ранее, я просто не заметила разницы. Даже фотокопия отображала сейчас мою измененную внешность. Ни следа скромной серой мыши Иорин Альде. Может, оно к лучшему.
Даже “призрак” меня этой ночью не тревожил — давал выспаться?
На утро уже был забронирован транспорт на другой конец планеты — к посольству Империи. Да-да, оказывается, Аугри была одной из немногих планет, где у Империи все-таки было посольство, и где её признавали, как государственное образование. Именно на посольство и была вся надежда, а не на какие-то туманные обещания Ниала Роаса. Ему я не доверяла совершенно. Наверное, по большей части именно из-за собственной неожиданной реакции.
Но, куда хуже было другое. Всю ночь мне снились мерцающие янтарным светом глаза мужа… на лице Ниала Роаса. Он смотрел на меня. Он касался меня кончиками пальцев, что-то беззвучно шепча, а я таяла, как малолетняя дура.
Браслет утром сжал руку так, что я даже вскрикнула от неожиданной боли. Руны на нем едва заметно светились, но, что это могло значить, кроме того, что рыжий псионик жив, я не знала.
Настроение и вовсе упало в бездну, когда, распахнув окно, я увидела пришпиленные к раме с обратной стороне цветы. Две кроваво-алые паучьи лилии, перевязанные кокетливой, нежно-розовой лентой, раскрывали бутоны.
Мои пальцы предательски задрожали.
За вчерашний чудесный день я почти умудрилась забыть. Уверилась в своей безопасности. Но, похоже, мы все ошибались. И Каэртан. И декан, и нэр Акаи. Цветочник все-таки смог проникнуть в Академию. И, уже зная кое-что об этих стенах, я могла предположить только два варианта. Либо его пригласил кто-то из преподавателей, либо… он здесь учился. И от них обоих было жутко.
Я уже хотела сбросить цветы вниз —
Инопланетник стоял, запрокинув голову, и внимательно смотрел прямо на меня. И ни на секунду я не поверила, что он не заметил двух цветков в окне. Одногруппник махнул рукой — и решительно зашагал к зданию.
Поднялся он быстро. Наверное, даже слишком быстро. Буквально спустя минуту дверь моей комнаты — к которой я и подойти не успела, и которая была накрепко заперта — отворилась без звука, впуская хмурого посетителя.
На худом скуластом лице не было и следа вчерашнего веселья. Он выглядел осунувшимся и уставшим. Рука машинально потянулась активировать небольшой ручной энергетический щит — дорогая игрушка, но она того стоила.
— Нет нужды. Мой хороший знакомый когда-то учился здесь, и я знаю коды доступа к жилым помещениям студентов, - сообщили мне чуть хрипловатым, как будто застуженным голосом.
— И вам доброго утра, сатар Роас, — заметила язвительно, скрещивая руки на груди, — вы понимаете, что я едва ли поверю в ту чушь, которую вы несете.
— Не спрашивайте невозможного, если не желаете получить такой ответ, — нахально парировали, подходя к подоконнику.
Рука в перчатке коснулась стеблей, словно желая их смять — но потом парень осторожно ухватил цветы, втаскивая их внутрь вместе с лентой.
— Я не Цветочник. Хочешь верь, хочешь нет, Шаэл. Никогда не имел склонности к моральному насилию над женщиной. Да и к физическому, впрочем, тоже.
Откуда он вообще знает про Цветочника, если я никому не говорила?
— Оттуда, что в городе это уже не первый случай. И все, кому нужно, об этом знают.
— Я не задавала вопрос…
— Но на лице у тебя он написан, — ответил сокурсник без насмешки, зачем-то поднося ленту к носу. — Ты же сообщила о происходящем декану и куратору?
— О сегодняшнем — нет, — самое ужасное, что я ему верила. Откуда-то пришло четкое ощущение — он не лжет. Он вообще мне не враг.
И снова Ниал не удивился. Как будто точно знал, что цветы не первые.
— Он действует по одной схеме, — бросил небрежно, упаковывая ленту в небольшой контейнер — откуда только взял? — все цветы идут строго в определенной последовательности.
Иори прикрыла глаза, выдыхая.
— И что потом? — Спросила, сощурившись, — когда последний цветок будет подарен?
Я подозревала ответ. Но, тем не менее, вздрогнула, услышав спокойное:
— А вот этого никто не может предугадать. От одних остаются только тела, явно ритуально принесенные в жертву. Другие же просто пропадают бесследно.
— И сколько лет это все длится? — Раз уж он столько знает, отчего бы не спросить?
— Трудно сказать, — темная медь его волос растрепалась, и в этот момент Роас казался гораздо моложе и… безопаснее, пожалуй, — говорят, что это не один человек, а целое сообщество. Секта. Орден. И всплывало вот такое безобразие раз в несколько десятков лет. Отдельных “цветочников” хватали и казнили, допрашивали, выворачивая память. Но так ничего и не добились. Такое ощущение, что…