Межсезонье (Сборник)
Шрифт:
Но где-то в глубине души хуже собственного бессилия меня грызло совсем другое. На одной чаше внутренних весов там качалось стремление уничтожить демона. На другой – желание спасти чем-то зацепившую за живое девчонку. И если быть честным хоть с самим собой, этот благородный порыв никак не мог перевесить заветное – мрачное, отдающее горьковатым привкусом слез и до одури пахнущее дымом и кровью – желание собственными руками порвать на куски всякую вышедшую из Ведьминой плеши тварь. Желание, которое преследовало меня большую часть
– Эдвин! Пива тащи! – рявкнул я и, захлопнув за собой дверь, вышел во двор.
Россыпь
Счастливый билетик
– У вас что за проезд?
– Два. – Сунув кондукторше мятые десятки, я по привычке просмотрел номера билетов и, ухмыльнувшись, оторвал себе счастливый. Три, семь, четыре – девять, ноль, пять. Повезло.
– Счастливый? – Колек протянул десять рублей.
– Угу, – кивнул я и ухватился за поручень, когда трамвайный вагон тряхнуло на повороте. – Да убери ты деньги.
– Ешь, давай, – не заставляя себя просить дважды, мой приятель спрятал в карман куртки десятку.
– В смысле? – удивился я.
– Ну… – растерялся Колек. – Надо же загадать желание и съесть.
– И что?
– Сбудется.
– Больной? – Я издевательски покрутил пальцем у виска и отодвинулся, пропуская протискивавшуюся на выход тетку с двумя тяжеленными сумками. – На счастливом что, микробы какие-то особенные?
– Да иди ты! – обиделся приятель. – Ты же счастливые билеты собираешь, а не я.
– Собираю. Но не ем.
– А! Так ты у нас коллекционер, – съязвил Колек. – Почем нынче счастливые билетики торгуются? Какие номера в цене?
– Не покупаю.
– А что так?
– Удачу не купишь, – полушутя, полусерьезно объяснил я. – Сама прийти должна. А дальше уже человека дело, как ей распорядиться. Кто ест, кто в урну выкидывает.
– А ты, выходит, удачу консервируешь? – Колек посмотрел время на экране мобильника и сунул его обратно в сумочку на поясе. – И сколько альбомов насобирал?
– Хорош гнать уже! – фыркнул я и выудил из внутреннего кармана джинсовки несколько смятых билетиков. На некоторых уже и номеров-то толком не видно. – Ничего я не собираю, просто не выкидываю, а в карман откладываю.
– Они ж обтрепались все, – скептически оглядел мою «коллекцию» Колек. – Мусор.
– На сколько хватит, – пожал плечами я. – Не ламинировать же.
– Лучше б ел, – хмыкнул приятель и начал протискиваться к двери. – Следующая наша.
– Куда ты ломанулся? Еще пол-остановки ехать.
– Не в курсе, что на выход заранее готовиться надо?
– Иди ты…
– Пошли быстрее, – выскочив из трамвая, дернул я за рукав приятеля, но тут мигавший зеленым светофор переключился на красный. – Блин, че ты тормозишь? Опаздываем
– И че, под машины теперь бросаться? – Колек остановился у ограждения трамвайной остановки. – Все равно не успели бы.
– Нормально бы успели, – назло ему возразил я, высматривая, не появился ли просвет в потоке автомобилей. Нет, наглухо. Придется зеленый ждать.
– Все, пошли, – заторопился Коля, когда светофор мигнул машинам желтым и синяя «Ока» резко затормозила перед пешеходным переходом.
– Погодь. – Я захлопал по внутренним карманам, припоминая, куда сунул телефон. – У меня мобильник где-то звенит.
Натужный визг тормозов, звон битого стекла и скрежет сминаемого металла враз перекрыли пиликанье завалившегося на дно кармана телефона. Не успевшая вовремя остановиться «газель» со всего размаха въехала в «Оку» и легкий автомобильчик, стремительно пролетев мимо нас, выкатился на перекресток.
– Ох ты! – только и выдохнул Колек. – Нас бы…
– Ага. – Дрожащей рукой я переложил телефон во внутренний карман.
– Кто звонил?
– Ошиблись номером.
– Повезло. Билетик, однако, в масть оказался…
– Может, и так. – Я стряхнул с ладони бумажную труху, выуженную из кармана, в котором, как ни старался, так и не смог нашарить ни одного счастливого билета. – Может, и так…
Плохая карма
– Ой, какая прелесть! – Оленька, симпатичная брюнетка из бухгалтерии, устроившаяся в контору прямиком с последнего курса университета, сцапала лежавшую на ежедневнике Вадима монету и прищурилась. – Серебро?
– Ага. – Вадим откинулся на спинку стула.
– Дорогая?
– Не шибко.
– А у меня родители в фильтр с водой кинули, так, представляешь, она даже не потемнела за полгода. – Девушка вернула серебряную трехрублевку на место. – А ты коллекционируешь?
– Да не, по случаю прикупил.
– Понятно. – Заслышав в коридоре голос начальницы, Оленька с набитой документами папкой выскочила из кабинета.
Вадим хмыкнул, щелчком пальца запустил монету в воздух, поймал и небрежно кинул на ежедневник. Настроения заниматься уже сидевшим в печенках отчетом не было, но времени с последнего перекура прошло не так уж и много. Все, надо собраться с мыслями.
– Слышь, Стас, а я знаю, зачем он эту монету на самое видное место выложил, – заявил на весь кабинет сидевший за столом у окна Виктор. – Он баб приманивает. Они ж, как сороки, на все блестящее слетаются.
– Тоже, что ли, нумизматом стать? – зевнул копавшийся в заставленном архивными папками шкафу Стас. – Я не против, если такие цыпочки почаще заглядывать будут.
– Все, Вадик, мы тебя раскусили! – заржал Витя. – Так что теперь монета будет переходящим вымпелом.
– Ага, разбежались, – хмыкнул Вадим и полез в верхний ящик стола за сигаретами. – Подышим?