Мгновение до безумия
Шрифт:
Словно молотком по голове, болью отзываются его последние слова. Правильно, наверное, в таких слабых, как я, не влюбляются.
— Тогда почему я здесь? — голос предательски дрожит.
— Не задавай вопросы, на которые я сам не знаю ответов, — просит Стас. — Закроем тему? Или ты ещё не окончательно во мне разочаровалась?
Я не даю ответа на его вопрос. Разочаровалась. Только вот не в нем, а в себе. Кажусь себе слишком жалкой и слабой. Как с этим бороться? Как стать сильной?
Мне больно ото всех его слов, потому что они до невозможности правдивы. А я влюблена. В своего учителя, который, пару минут назад, открыто признался, что не почувствует
— Так что насчёт Линды? — нахожу силы и перевожу разговор в другое русло.
Стас опускает на меня взгляд своих изучающих глаз, и улыбается.
Я изгибаю губы в подобии улыбки, но получается, видимо, неправдоподобно.
Просто хочу закрыть эту тему, забыть об этом разговоре. Пускай всё будет как раньше. Боюсь, что он оттолкнёт меня.
— Сложно поверить, что вы сдружились, — начинает говорить Стас. — Она никогда не признавала женскую дружбу и всегда считала, что эта штука создана самим дьяволом.
— У неё никогда не было подруг? — удивленно переспрашиваю я.
— Нет, только я, Тим и Андрей. Девушек в своём обществе она не признавала с раннего детства. Поэтому в школе часто дралась с ними, наподобие сегодняшнего случая с Кристиной.
— Странно, почему тогда со мной она сдружилась, — скорее констатация факта, нежели вопрос.
— Ты зацепила её, — ухмыльнувшись заявил Стас. — Собственно, как и меня. Есть в тебе что-то особенное.
Я невольно улыбаюсь и смущаюсь. Стас, заметив это, пододвигается ко мне и рукой прижимает к себе, что позволяет мне удобно расположить голову у него на груди.
Он вдыхает запах моих волос, а я его парфюма, от которого по-прежнему сносит крышу.
Наши недоотношения до безумия странные, непонятны даже для нас самих, но именно в этом моменте я готова раствориться. В его объятиях я чувствую неописуемое спокойствие и будто нахожу себя. Сейчас мне наплевать на всё, что он говорил пару минут назад, главное - ощущать тепло его тела, от которого пробирают до одури приятные мурашки.
Пусть он не испытывает того же, пусть это закончится в следующую минуту или через неделю, но пока есть возможность, я буду наслаждаться нашей близостью. Неисправимая эгоистка.
— Кстати, насчёт Тима, — прерываю тишину, продолжая прижиматься к учителю. — Почему он так странно ведёт себя с девушками?
— Он с детства боится ответственности, — отзывается Стас, рукой поглаживая моё плечо. — Поэтому и ведёт себя, как ребёнок. Сам по себе он весёлый и, если понадобится, глотку перегрызёт, но близких в обиду не даст. У него были довольно жестокие родители, поэтому он был предоставлен сам себе. Заботился о младшей сестре, которую любил всем сердцем. Сашка была на два года младше Тима. И пыталась одно время «прижиться» в нашей компании, но это категорически не понравилось Люсе, которая привыкла к исключительно мужской. Сестра Тима не захотела мешать и нашла себе других друзей. Всё детство она оставалась для него самым близким человеком, а потом уехала учиться в Англию, нашла там парня и осталась с ним. Для Тимура это было жестоким ударом, он будто разочаровался в людях. Откровенно говоря, до сих пор не могу дать ответ на вопрос — что он к ней испытывал? Чисто родственные чувства или же больше. Не могу точно ответить на твой вопрос. Это либо боязнь открыться ещё одному человеку, или же оставшиеся чувства к Саше, если они, конечно, были.
Я решаю промолчать, потому что полученная информация слишком задевает меня, и совершенно не укладывается в голове. Такой неудачный жизненный опыт, как мне кажется,
Стас абсолютно прав, я ещё ребёнок. И как же не хочется быть такой в его глазах. Он сильный духом человек, поэтому я должна брать с него пример, пока есть возможность. Ему не нужна слабачка, которой я сейчас являюсь.
Размышляя над этим, засыпаю у него на плече.
***
Воскресенье. Последний выходной вечер на этой неделе. В субботу, когда я проснулась у Стаса, мы не успели обменяться и парой слов, потому что мне позвонила Люся, которая уже второй день обитает в моем доме.
Вы когда-нибудь ссорились со своим парнем из-за того, что он не заметил как вы подстригли кончики? Правильно, такое было у многих. Но подруга превзошла все мои ожидания: сначала она обиделась, что Миша не заметил новой причёски, а когда он признал это и сделал комплимент, добила тем, что не делала ничего с волосами.
Теперь живёт у меня, в ожидании пока бедный Миша признает свои косяки. Сумасшедшая парочка.
За два дня, проведённых с Люсей, успела пересмотреть огромное количество фильмов. Сегодняшний вечер не был исключением.
Как обычно, во время просмотра подруга ела мороженное и закусывала его чипсами со вкусом краба. Ей богу, не представляю, что будет с её вкусовыми предпочтениями, когда она забеременеет. Бедный Миша. Надеюсь он выживет.
— Люсь, — растягивая её имя, начинаю разговор. — Можешь рассказать о Стасе?
Ощущаю неловкость от резкого взгляда подруги в свою сторону.
— Между вами что-то есть? — нахмурив брови, спрашивает она.
Не знала бы, какие у них отношения, решила бы, что подруга ревнует.
— Возможно, — неуверенно пожимаю плечами.
— Зря, — парирует Люся. — Лучше закончи это, пока не поздно.
Её слова больно режут слух, отчего становится неприятно. Мне казалось она будет рада.
— Почему? — решаюсь спросить, но не уверена, что желаю получать ответ.
— Вы слишком разные, — резко проговаривает она. — Ничего не получится.
— Ты осуждаешь меня? — смело отзываюсь, поднимая взгляд на Линду.
— Я предупреждаю, — выдыхая отвечает она. — Я с тобой, просто помни мои слова.
Подруга заключает меня в дружеские объятия, а потом, вероятно, читая на моем лице кучу вопросов, поясняет свои слова:
— Я уже говорила тебе, что Стас сложный человек. Тут дело не только в его характере. Я, Тим, Стас и Андрей сдружились потому, что нас объединяет трудное детство: у Вазелина никогда рядом не было родителей, они променяли его на карьеру, у Тимура личная драма, его совсем не замечали, всё внимание было удостоено его младшей сестре. У меня немного другая ситуация: слишком много контроля со стороны родителей, от которого я задыхалась, поэтому начала бунтовать. А вот Стас… У него самый трудный жизненный опыт. Когда нам было по пять лет, мы жили друг напротив друга, так и сдружились. Как раз в это время отец Стаса ушёл из семьи к любовнице, а мать начала пить. Всё разрушилось очень быстро, будто карточный домик. В шесть лет Стасу уже приходилось искать возможность заработать себе на жизнь: он собирал урожай, когда был сезон, помогал соседям по дому, расклеивал листовки. А мать продолжала бухать на деньги, которые сын зарабатывал на еду. Начала приводить в дом мужиков, которые часто гоняли и били Стаса. Мы помогали ему, чем могли. Уже в столь раннем возрасте он был сильным и гордым: ему пришлось таким стать, иначе бы не выжил.