Мгновение
Шрифт:
– А. Ну, может быть.
– Амина опустила глаза и заправила алую прядь за ухо.
– Как ты?..
– спросила она, посерьёзнев, и торопливо добавила: - В смысле, как работа?
– Ничего нового. Пойдём, нам пора, - Рун отвернулся и зашагал прочь, не проверяя, идёт ли Амина следом.
Возле лифта уже собралось несколько человек. Двери как раз открылись, Рун пропустил всех и вошёл последним. Оглянувшись на Канзи, он хотел было посторониться, но понял, что она не собирается заходить. Наверное, надо было что-то ей сказать, только Этингер не смог разжать зубы. Когда створки сомкнулись и скрыли его от вопросительного взгляда, он ощутил почти облегчение.
По дороге к смотровой Рун машинально
Спустя четверть часа он в недоумении откинулся на спинку кресла. Ничего нового в архивах не появилось. Мысли о том, что тут делал аналитик, мгновенно обрели другой окрас. Рэми мог просмотреть данные о работе Этингера, что-нибудь из истории поисковых запросов - а там было немало натоптано вокруг имени Крипалани - или добавить что-то, чего раньше не было, что-то, чем заинтересовалась бы служба безопасности. Если это вообще не сам Валттери подослал человека, чтобы слепить пресловутого козла отпущения из самого бесполезного эксперта. Да. Рун уже допускал мысль о своей несостоятельности на фоне других, привлечённых к проекту специалистов. Из всех он единственный ни на йоту не разбирался в «Хроносе»: ни в принципе работы, ни в механической, ни в программной начинке. Задачей Руна было просматривать снимки и думать. Судя по тому, что ничего путного он до сих пор не надумал, уникальность его, как эксперта, в глазах Корпорации, должно быть, сошла на нет. И вообще, Рун уже почти разуверился в том, что «Хронос» заставят работать как надо. Более того, ему стало казаться, что приближение к разгадке белых пятен напрямую сопряжено с риском попасть под увольнение а-ля Эйдженс. Бывший главный инженер знал о «Хроносе» очень много; возможно ли, что в один прекрасный день он узнал о нём больше, чем нужно?
Когда-то Рун посмеялся бы над собой, таким дёрганным и подозрительным, но сейчас было не до смеха. Человек, которому везде мерещатся враги и заговоры, внушает жалость и опасение. К несчастью, Этингер не мог по щелчку пальцев перестать быть этим человеком.
Запустив пятерню в волосы, он привычным жестом растормошил серебристые вихры, склонил голову влево, вправо - потягивая шею - и выдохнул. В конечном счёте, нет смысла переживать о том, на что ты не в силах повлиять. Можно лишь попытаться не двигать ручками-ножками так, как хочется кукловоду. Как вариант - не двигать вообще. Не вестись на сплетни, ни с кем не сближаться, ничего не обсуждать... и покинуть ряды сотрудников центра, едва представится возможность.
8
Следующую половину дня Рун точно так же провёл в смотровой, прервавшись на обед чуть раньше, чтобы успеть перехватить что-нибудь до появления знакомых лиц. Вынуждая себя по кругу изучать уже вдоль и поперёк проштудированные снимки, бродя по эфемерному пространству голографических проекций, Рун всё чаще застывал на долгие минуты, с тоской глядя в одну точку. Понимание того, что придётся отказаться от работы в проекте, угнетало. Рун болезненно переносил отказы и от менее заманчивых
Нароклептик попеременно пребывал в двух состояниях: полусонного насекомого и проглотившего кол удава. В обоих случаях сотрудников Миллениума встречал безжизненный взгляд воспалённых глаз, и отличить, как давно главрук проекта принял стимуляторы, можно было лишь по степени припухлости его век. Тем не менее, при всей неадекватности внешнего вида Флагстад каким-то чудом ухитрялся сохранять ясность ума, и при любом раскладе можно было рассчитывать на вдумчивость и обстоятельность его реакций.
Рун поздоровался и затворил дверь, проходя вглубь кабинета и занимая кресло напротив голографического суперорганайзера, за которым сидел главрук.
– С чем пришли, герр Этингер?
– пробубнил Флагстад, не отрывая взгляда от проекции.
– Хочу обсудить план проведения экспериментов на «Хроносе».
Флагстад вяло поморщился, но ничего не ответил.
– Я уже по многу раз изучил архивные снимки, - уверенно продолжил Рун, - но для систематизации и анализа мне не хватает то одних, то других данных. Поиски занимают много времени и часто заканчиваются ничем. Информация по исходникам слепков предоставлена в виде словесного описания, но этого недостаточно. Оно упускает множество деталей. Мне не с чем сопоставить слепки. Я переливаю из пустого в порожнее то, что и до меня уже было не раз «перелито»...
– Верно, в этом и заключается работа аналитика, - учёный сцепил пальцы и наконец посмотрел на собеседника.
– Я понимаю, к чему вы клоните. К сожалению, я уже предоставил вам максимум условий и информации, какой только допустим.
Этингер поднял бровь, подумав: “Максимально удобный для тебя максимум, надо полагать”, - но вслух сказал другое:
– Если дослушаете, я поделюсь с вами идеей, как немного увеличить этот максимум.
Флагстад равнодушно кивнул, мол - валяй, попробуй меня переубедить. Рун начал думать, что выбрал неудачное время для беседы - руководитель проекта явно не был настроен на диалог. Историк ещё раз перебрал в голове аргументы и продолжил чуть спокойнее:
– Вам известно, что у меня гипертимезия, - учёный снова кивнул.
– Я способен восстановить по памяти картину любого места, включая те мелочи, на которые в момент события вовсе не обратил внимания. То есть я могу пройтись по слепку буквально «с лупой», выявить малейшее несоответствие или искажение, могу сказать, что именно скрыто за белым пятном, что происходило с засвеченным объектом в момент съёмки. Возможно, пропадающие области подвергались воздействию какого-то одинакового набора внешних факторов. Это же совершенно другой уровень анализа!
– Рун умолк, заметив, что снова распалился, как это было недавно с Аминой.
– Вы хотите новых слепков?
– спросил Флагстад после недолгого молчания.
– Да. Мне нужны слепки, параметры для которых задам я сам.
– Это невозможно.
– Почему?
– Потому что каждый слепок проходит цензуру ещё до того, как запускается “Хронос”. Это сложная и долгая процедура, и инициироваться она может только с подачи высшего руководства. Исключение составляют только калибровочные снимки, но их параметры строго регламентированы.
– Но ведь вы - и есть высшее руководство, - с нажимом произнёс Этингер.
– Как мне убедить вас в том, что только новые слепки могут сдвинуть исследование с мёртвой точки?