Мгновения вечности
Шрифт:
Вы не можете продолжать излучать свои обыденные мысли, потому что в такой момент они слишком банальны. Внизу вас ждет смерть. Еще несколько секунд — и вас не будет! Такого потрясения достаточно для того, чтобы остановить процесс мышления. Когда мы перевернулись, я вылез из машины и стал вытаскивать его из машины, а он смеялся. «Так ты доказываешь свою правоту? — спросил он. — Неужели нельзя было найти более простой способ? Твой метод слишком опасен!»
Мы не пострадали. Мы попали в смертельно опасную переделку, наша машина вся помялась, но у моего
Вообще-то машиной управлял шофер, а мой приятель сидел сзади рядом со мной, мы были просто пассажирами. Но он увидел суть: сознание может существовать без содержания. Поэтому авария стала для него благословением. Я поблагодарил шофера, ведь он легко научил моего приятеля тому, что я не мог внушить ему много лет!
Если бы он умер в тот миг, то переродился бы на более высоком уровне. В тот миг все было благостно, даже смерть, потому что люди, пребывающие в состоянии не-ума, умирают в сатори. Он уцелел, но преобразился. С тех пор мой приятель больше никогда не спорил, он отказался от всякой аргументации. Он словно родился заново.
Итак, авария пошла ему во благо. Когда-нибудь во время глубокой медитации случится то же самое. Проблеск будет примерно таким же, только на более высоком уровне. Возможно, здесь имеется некий парадокс, ведь на одном уровне вы бессознательны, тогда как на другом остаетесь сознательными. Так еще лучше, потому что вы продолжаете воспринимать происходящее. Тело немеет и отключается, как и ум, но вы все еще в сознании. Вы по-прежнему присутствуете, парите как пространство. Вы больше не отождествляете себя с телом и умом... Вы почти святой дух!
Такие ощущения бывают. Именно так я чувствую себя.
Я никогда не забуду такую историю... В Ахмедабаде я часто останавливался в доме Джаянтибхая. Нам приходилось переходить реку. Когда мы въезжали на мост, Джаянтибхай нажимал на педаль газа. Перед мостом был установлен рекламный щит, на котором было написано: «Живите бодрее. Пейте "Золотой Чай"».
«Зачем ты так гонишь? — спросил я как-то раз Джаянтибхая. — На мосту ты всегда жмешь на педаль газа».
И он объяснил: «Я просто вижу надпись "живите бодрее" и поневоле прибавляю скорость».
Прежде чем поселиться в Бомбее, мне приходилось два-три раза в месяц приезжать в этот город. Дело в том, что главный офис находился в Бомбее, и основная работа проводилась там. В Бомбее у меня появилось множество поклонников. Разумеется, все самые умные индийцы живут в Бомбее. Обо мне узнали тысячи людей. Однажды один мой саньясин, его звали Харшад... Тогда я еще не давал посвящение, он теперь он саньясин. Он возил меня и однажды в шутку остановил машину перед небольшим рестораном и сказал: «Раджниш, не желаете ли сходить в ресторан поесть мороженое?»
А я очень любил мороженое. Сказать правду, я до сих пор люблю мороженое,
«Замечательная мысль!» — обрадовался я.
Но Харшад перепугался. Он просто пошутил. Потом он признался мне, что полагал, будто религиозный человек откажется зайти в ресторан, где танцуют полуголые женщины.
«Вы шутите?» — промямлил он.
«Вовсе нет! — воскликнул я. — Открой мне дверь, это же моя последняя жизнь. Потом у меня уже не будет ресторанов и мороженого. Я не хочу терять последнюю возможность».
Харшад замялся. «Чего ты ждешь?» — спросил я.
«Но если вас кто-нибудь узнает в ресторане...», — начал
«Об этом позабочусь я», — сказал я.
«Скандалом дело не окончится, — продолжил Харшад. — Люди убьют меня. Они скажут, что именно я привел вас туда, ведь иначе вы не нашли бы этот ресторан. Они скажут, что мне поручили увезти вас с религиозного собрания не для того, чтобы я потащил вас в ресторан».
«Не беспокойся, — успокоил я его. — Я защищу тебя. Я скажу людям, что сам настоял на том, чтобы войти в это здание, так как увидел надпись "Ресторан" и решил узнать, что там происходит».
«Хорошо, — согласился он. — Но вы все-таки принесете мне неприятности».
«Довольно болтать, — отрезал я. — Пойдем».
Мне пришлось войти в ресторан первым, а Харшад прокрался за мной. В зале был установлен кондиционер, но он вспотел.
«Харшад, — сказал я ему, — Твое имя переводится как радость. Не глупи, давай повеселимся».
Но случилось именно то, чего боялся мой шофер. Управляющий рестораном услышал меня, подбежал ко мне и бухнулся на колени. Харшад был готов дать стрекача. Мы наблюдали немую сцену. Даже танцовщица, исполняющая стриптиз, перестала танцевать. Все люди замерли. Когда Управляющий рестораном стал отбивать мне поклоны, не знающие меня клиенты тоже начали касаться моих ног. А девушка из группы стриптиза сошла со сцены.
«Харшад, — покачал я головой. — Наверно, даже в этой жизни мне не удастся отведать мороженое».
Потом я нагнулся к управляющему и крикнул ему: «Пусть мне хотя бы принесут мороженое!»
«Неужели вы примете наше мороженое?» — взметнулся управляющий.
«Что за вопросы? — недоумевал я. — Я же только что заказал вам его. Мне нравится фруктовое мороженое».
Я ел мороженое, а вся толпа глазела на меня.
«Что вы уставились на меня? Занимайтесь своими делами», — сказал я.
А Харшад прятался за спинами посетителей, поскольку если управляющий увидит его, ему несдобровать.
Когда я съел порцию мороженого, Харшад подбежал ко мне и вцепился в меня. «Раджниш, скорее на выход! — взмолился он. — Если вы еще раз так поступите, я откажусь возить вас».
«Но что я сделал? — удивился я. — Я никому не докучал. Ты предложил мне поесть мороженое, и я заказал две порции. В сумятице с меня забыли попросить плату за мороженое. Заплати им».
«Я не вернусь в ресторан! — замахал руками Харшад. — Я не пойду туда один. Но если вы пойдете впереди меня...»