МИ (Цикл)
Шрифт:
– Ричард, здесь не просто какой-то круг. Ты вряд ли понимаешь, что, собственно, видишь перед собой. – Она тут же прервалась, едва лишь в ее голосе прорезались назидательные нотки, взяла себя в руки и, перед тем как продолжить, сделала глубокий вдох. – Я просто хочу подчеркнуть, что в том, что ты здесь видишь, содержится масса самых разных сложностей, о которых ты не имеешь представления. Мы втроем еще только приступили к разгадке самого механизма, скрывающегося за этой магической заготовкой, а ведь у нас в отношении подобных изысканий весьма обширная подготовка. И, несмотря на нашу
Даже не повернувшись в ее сторону, Ричард махнул рукой, отбрасывая это мнение.
– Не имеет значения. Эта форма, по сути, является символом.
Натан вскинул голову.
– Чем является?
– Символом, – пробормотал Ричард, продолжая изучать сплетения линий и пытаясь определить, что в этой архитектуре главное.
– Да ну? – с жаром произнес дед, отвлекая Ричарда от этого занятия.
– Я понимаю специфический язык символов, – произнес он с отсутствующим видом, отыскав наконец первичную линию-нить и прослеживая ее вдоль подъема, спусков и скручиваний, все более приближаясь к пониманию ее предназначения. – Я уже говорил тебе это.
– Когда?
– Давно. Мы тогда были с людьми Племени Тины. – Ричард погружался в глубину общего замысла, пытаясь постичь влияние всей совокупности мелких линий. – С нами была Кэлен. И Энн тоже.
– Боюсь, мы этого не помним, – признался Зедд, увидев, что Энн в полном расстройстве лишь покачала головой. И с сожалением вздохнул. – Из-за совершенного этими сестрами большая часть памяти, связанной с Кэлен, для нас остается потерянной.
Ричард уже практически не слышал его. Он еще более восторженно ткнул пальцем в сторону проплешины в череде линий чуть пониже локтя Никки.
– Говорю же тебе, вот здесь не хватает линии. Я уверен в этом.
Ричард повернулся к деду. И тогда заметил, что все окружающие уставились на него.
– Вот тут вот, – сказал он, очередной раз указывая, – от конца вот этой ведущей вверх дуги и вот до этого треугольного пересечения, должна быть линия.
Зедд нахмурился.
– Линия?
– Да. – Ричард не понимал, почему они этого все еще не замечают. Для него этот факт был так же заметен, как отсутствие ноты в простой мелодии. – Линии не хватает. И очень важной линии.
– Важной? – повторила Энн слегка раздраженно.
Ричард, все более возбуждаясь, вытер ладонью рот.
– Очень.
Зедд вздохнул.
– Ричард, о чем ты говоришь?
– Не может такого быть, чтобы ты научился разбираться в подобном, – усмехнулась Энн, на какое-то время теряя терпение.
– Взгляните, – сказал Ричард, вновь обращаясь к ним, – вот это на самом деле символ, общая идея.
Зедд почесал затылок, бросив короткий взгляд в окно, когда молния вспыхнула особенно яростно и настолько близко, что высвобожденный ею раскат грома ощущался так, будто мог расшатать каменные стены Цитадели. Затем вновь обратился к Ричарду.
– И эта общая идея… она знакома тебе, Ричард?
– Да. Это нечто вроде перевода с другого языка. Впрочем, подобное вы и пытаетесь сделать,
Зедд методично поглаживал волосы на затылке.
– Ты считаешь символы одной из разновидностей языка?
– В некотором смысле. Например, возьмем это знак, Благодать, начерченный на столе под Никки. Совершенно типичный символ. Внешний круг представляет начало преисподней, тогда как внутренний круг представляет пределы мира живого. Разделяющий их квадрат представляет завесу между этими мирами. В центре восьмиконечная звезда, представляющая Свет Творца. Восемь линий, исходящих из концов этой звезды в пространство, за границы внешнего круга, представляют дар, привнесенный из Мироздания через весь мир жизни, через завесу и далее, в мир смерти. Все вместе это образует символ; и когда смотришь на него, то видишь целиком всю идею. И можно сказать, что тебе вполне понятен ее язык.
Если же в процессе построения магии кто-то, у кого есть дар, начертил Благодать не вполне точно – то есть неправильно выразился на соответствующем языке, – тогда символ будет работать неправильно и даже может стать источником неприятностей. Скажем, если ты увидел Благодать с девятиконечной звездой или без одного из кругов, разве не понял бы, что символ изображен неверно? Например, если квадрат, представляющий завесу, начерчен неправильно, то при определенных обстоятельствах это может даже, теоретически, пробить завесу и позволить двум мирам в определенном месте слиться.
Итак, это символ. И понятно, какую идею он представляет. Тебе известно, как он должен выглядеть. Если он начерчен неправильно, ты в состоянии распознать ошибку.
Вспышки молний на какое-то время затихли, комната погрузилась лишь в слабый свет ламп. Далекий гром зловеще доносился снизу, из долины.
Зедд, продолжавший стоять неподвижно, куда с большей сосредоточенностью изучал Ричарда, чем контролирующую сеть.
– Я никогда раньше не смотрел на это подобным образом, Ричард, но признаю, что в твоем подходе может быть определенный смысл.
Натан выгнул бровь:
– Наверняка есть.
Энн лишь вздохнула:
– Возможно.
Ричард, отвернувшись от их угрюмых лиц, сосредоточился на светящихся линиях.
– Вот, прямо в этом месте, – сказал он, указывая рукой, – ошибка.
Зедд вытянул шею, чтобы внимательнее вглядеться в линии.
– Давай для дальнейшего обсуждения допустим, что ты прав. И что, на твой взгляд, это означает?
Сердце Ричарда тяжело стучало, пока он обходил вокруг стола, торопливо прослеживая, как линии развиваются дальше. Он даже воспользовался пальцем, держа его, очень осторожно, возле светящегося зеленого луча, чтобы отследить его прохождение через сплетения рисунка.