МИ (Цикл)
Шрифт:
Пытаясь выглядеть спокойным и владеющим собой, Ричард прислонился спиной к повозке и сложил руки, приготовившись ждать. Вскоре он заметил слева многочисленную свиту, прокладывающую путь через лагерь. Они двигались вдалеке вдоль выстроенных в шеренги команд, делая время от времени остановки, чтобы лучше разглядеть игроков.
Судя по виду солдат, входивших в эту группу, это не мог быть кто-то иной, кроме императора Джеганя. Ричард распознал особую императорскую стражу и в прошлый раз, когда они въезжали в лагерь и следовали прямо за Джеганем. Именно тогда он мельком увидел Кэлен. Императорская стража выглядела устрашающе
Это были те, кто в сердцах рядовых солдат Ордена вызывал страх. Регулярные войска сильно уступали этой отборной страже. В представлении Ричарда эти люди постараются очень быстро разделаться с чем угодно, что им покажется представляющим потенциальную угрозу для императора.
Джон-Камень вышел вперед, присоединяясь к шеренге остальных игроков, ожидавших, чтобы император смог поглядеть на них.
Ровно в тот момент, когда Ричард увидел бритую голову Джеганя в самом центре этой когорты мускулистых стражей, его ошеломила внезапная мысль.
Джегань может узнать его.
Джегань, как сноходец, присутствовал в умах самых разных людей и видел Ричарда их глазами.
Ричард вдруг осознал, насколько он сейчас беззащитен, не говоря уже о том, что, когда он будет играть с императорской командой ради того, чтобы оказаться ближе к Кэлен, Джегань будет там и наверняка узнает его. Полностью поглощенный мыслью о том, как добраться до Кэлен, он просто не учел и не принял во внимание такой перспективы.
А затем Ричард заметил и кое-что еще – сестру Тьмы.
Она была похожа на сестру Улисию, но если это так, та весьма и весьма постарела с тех пор, как он последний раз видел ее. Она была на значительном расстоянии, в самом хвосте всей стражи, сопровождающей Джеганя, но Ричард все-таки мог разглядеть морщины и обвислость ее лица. Последний раз, когда он видел сестру Улисию, та выглядела как вполне привлекательная женщина, хотя Ричарду с трудом давалось отделять облик человека от его личных качеств, а сестра Улисия была очень зловредной женщиной. Независимо от того, насколько привлекательным внешне был человек, злобность всегда портила его образ в глазах Ричарда. Испорченный характер влиял на его оценку человека до такой степени, что он не мог видеть привлекательность отдельно от порочной натуры.
Отчасти именно поэтому Кэлен была столь прекрасна для него – она не только привлекательна внешне, но и образец поведения во всех отношениях. Ум и проницательность прекрасно дополняли ее страстное отношение к жизни. Ее чарующий взгляд будто бы самым совершенным образом отражал все, что она являла собой.
Сестра Улисия, хотя была когда-то внешне привлекательной, теперь, по-видимому, демонстрировала лишь собственную гнилую сущность.
И тут Ричард осознал, что не только Джегань, но и сестра Улисия может узнать его, и там, в лагере, могут быть и другие сестры, знающие его в лицо.
Он вдруг ощутил себя чрезвычайно уязвимым. Любая из этих сестер может в любой момент случайно оказаться рядом. У него нет возможности от них укрыться.
Когда он окажется достаточно близко, император наверняка запросто опознает Лорда Рала, того самого человека, за которым охотится, стоящего прямо здесь, среди его войск. Скованный цепью, как сейчас, и лишенный способности
В нем вновь вспыхнуло то отвратительное виденье, которое продемонстрировала ему ведьма Шота. Виденье его казни. И в этом виденье тоже шел дождь, вот так, как он шел сейчас. И там была Кэлен. Полными слез глазами она наблюдала за ним, его руки были связаны за спиной, а сам он стоял на коленях в грязи. И пока он стоял так, видя Кэлен, выкрикивавшую его имя, за его спиной появился жестокий и грубый солдат, пообещавший ему надругаться над Кэлен, и поднес длинный нож к лицу Ричарда, а затем мощным движением глубоко перерезал ему горло.
Ричард осознал, что даже коснулся своей шеи, словно пытаясь успокоить зияющую рану. Он задыхался от охватившей его паники.
Он ощутил горячую волну тошноты внутри себя. Не было ли это претворением в жизнь видения Шоты? Не будет ли сейчас то самое, о чем она предупреждала его? Не настал ли день его смерти?
Все случилось слишком внезапно. Он оказался не готов к этому. Но что он мог бы сделать, чтобы подготовиться?
– Рубен! – закричал Карг. – Давай живее!
Ричард постарался взять под контроль свои эмоции. Он сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки, начав двигаться к шеренге и понимая, что если не сделает этого, то все самое худшее произойдет еще быстрее.
Вся императорская процессия стояла неподалеку, возле соседней команды, выстроившейся в шеренгу. До Ричарда доносились отдельные приглушенные звуки беседы, прорывающиеся сквозь шум дождя.
Голова у него шла кругом в попытках придумать, что он может предпринять до того, как Джегань опознает его. Ричард понимал, что не может спрятаться за спинами остальных игроков. Он был нападающим. А Джегань наверняка захочет увидеть нападающего команды.
Затем он заметил присутствие Кэлен.
Ричард двигался будто во сне. Вся группа, окружающая императора и Кэлен, направилась в сторону Ричарда и его команды.
Понимая, что не может избежать того, чтобы стоять в одном ряду с другими игроками, Ричард начал перешагивать через цепь, прикрепленную к ошейнику Джона-Камня, – и в этот момент у него возникла идея. Он ускорил свое движение и, совершенно умышленно, позволил ноге зацепиться за эту цепь. И упал прямо лицом в грязь.
Командующий покраснел от ярости.
– Рубен!.. Неповоротливый идиот! Поднимайся быстрее на ноги!
Ричард с трудом поднялся на ноги, в то время как стражи вокруг императора пришли в движение. Ричард встал во весь рост рядом с Джоном-Камнем и пальцем очистил грязь с глаз.
Он прищурился, чтобы лучше видеть, и как раз в этот момент заметил Кэлен. Она шла прямо за спиной Джеганя. Капюшон ее плаща, опущенный, чтобы защитить от дождя, частично скрывал лицо, но Ричард узнавал знакомое движение ее тела. Никто не мог двигаться так, как она.
И тут их глаза встретились. Он подумал, что его сердце сейчас остановится.
Он вспомнил, как увидел ее в первый раз. Она выглядела в своем белом платье благородной и удивительно прекрасной. Он вспомнил и то, как она взглянула прямо на него, не произнося ни слова. Этот взгляд вопрошал и в то же самое время был осмотрительным и осторожным – взгляд, который мгновенно и ясно показывал ее ум и сообразительность. До той минуты он еще не встречал никого другого, кто смотрел бы так… решительно.