МИ (Цикл)
Шрифт:
— Сестра Маргарита, ты не могла бы прислать мне женщину? Последнее время мне очень одиноко.
— В обязанности сестер не входит подыскивать тебе девок.
— Но ведь они раньше приводили мне женщин, когда я давал пророчества.
Сестра подчеркнуто спокойно положила перо на стол.
— И последняя убежала отсюда, полуголая и полубезумная. Мы не успели поговорить с ней. До сих пор не могу понять, как ей удалось проскользнуть мимо стражи. Ты обещал не говорить ей пророчеств, Натан. Ты обещал.
Он вздрогнул. Седые брови сошлись на переносице.
— Это правда? Я не знал…
Она глубоко вздохнула и, взяв себя в руки, заговорила:
— Натан, я сама говорила это тебе уже три раза.
Он скорбно опустил глаза.
— Сожалею, Маргарита.
— Сестра Маргарита.
— Сестра? Ты? Ты слишком молода и привлекательна, чтобы быть сестрой. Уверен, ты всего лишь послушница.
Она встала.
— Доброй ночи, Натан. — Маргарита закрыла книгу и собралась уходить.
— Сядь, сестра Маргарита. — В голосе пророка вновь зазвучала угроза.
— Тебе нечего сказать мне. Я пошла спать.
— Я не говорил, что мне нечего сказать. Я сказал, что у меня нет пророчества.
— Если у тебя нет пророчества, что же ты можешь мне сообщить?
Он вытащил руки из рукавов, оперся о стол костяшками пальцев и склонился к ее лицу.
— Сядь, или я ничего тебе не скажу.
Маргарита хотела было применить силу, но передумала. Она решила, что легче и спокойнее просто выполнить его просьбу.
— Хорошо, я сяду. Так что это было?
Он наклонился еще ближе, зрачки его расширились.
— Пророчества миновали развилку, — прошептал он.
— Когда? — Маргарита невольно вскочила с кресла.
— Только что. Сегодня. В этот самый день.
— Так вот почему ты разбудил меня среди ночи?
— Я позвал вас, как только мне открылось это.
— А почему ты не дождался утра? В конце концов, развилки случались и раньше!
Улыбнувшись, он медленно покачал головой:
— Не такие.
Она не хотела слушать, что будет дальше, — это никого бы не обрадовало. Никого, кроме Уоррена. Он-то будет счастлив получить новый элемент для своей мозаики. А для остальных это означает годы тяжелой работы.
Некоторые пророчества строились по принципу «если… то» и разветвлялись на несколько возможных линий. Для каждой ветви существовало свое пророчество, существовали и специальные пророчества для точки ветвления. Но даже сами пророки не знали, по какой линии пойдут дальнейшие события.
А потом, когда становилось очевидным, какая ветвь истинная, а какая — ложная, для
А пророчества не всегда располагались в строгой хронологической последовательности, и чем дальше отстояло пророчество от развилки, тем сложнее было определить, к какой именно ветви оно принадлежит.
Сестра Маргарита откинулась в кресле.
— Насколько важно то пророчество, которое разветвилось?
— Это — основополагающее пророчество. Нет ни одного, более важного, чем это.
Десятилетия. Не годы, десятилетия. Основные пророчества затрагивали абсолютно все. Сестра зябко поежилась. Это — как мгновенная слепота. До тех пор, пока не будут отсечены все ложные ветви, ни на что нельзя полагаться.
Она посмотрела Натану в глаза:
— Ты твердо знаешь, какое пророчество разветвилось?
— Да. — Он гордо улыбнулся. — Я знаю, какая ветвь ложная, а какая — истинная. Я знаю, что нас ждет.
Ну, по крайней мере — хоть что-то. Сестра несколько оживилась. Если Натан скажет, какая ветвь истинная, а какая — ложная, это уже достаточно ценная информация. Поскольку пророчества не располагались в хронологическом порядке, проследить каждую ветвь будет не так-то просто, но главное — знать, с чего начать.
— Ты молодец, Натан. — Он улыбнулся, словно ребенок, которому удалось обрадовать маму. — Подвинь свое кресло поближе и расскажи мне о развилке.
Натан тут же придвинул кресло к столу. В этот момент он походил на щенка, играющего с палкой, и сестра очень надеялась, что ей не придется причинить ему боль, чтобы отобрать игрушку.
— Натан, ты можешь сказать мне, какое пророчество разветвилось?
— Ты уверена, что хочешь это знать, сестра? — Он озорно прищурился. — Пророчества опасны. В последний раз, когда я пересказал одно некоей хорошенькой особе, погибли тысячи людей. Ты сама говорила.
— Пожалуйста, Натан. Уже поздно. Это очень важно.
Улыбка сошла с его лица.
— Я не помню слов, это правда.
Маргарита сомневалась, что он говорит правду. Слова пророчеств отпечатывались в сознании Натана, как на каменных скрижалях. Сестра успокаивающе накрыла ладонью его руку.
— Это можно понять. Я сама знаю, как трудно бывает вспомнить все до последнего слова. Просто перескажи мне, как можешь. Но, пожалуйста, постарайся.
— Ну… Хорошо. — Он посмотрел в потолок и задумчиво поскреб пальцем подбородок. — Это пророчество, в котором что-то говорится о человеке из Д’Хары, который смог бы погрузить во мрак весь мир, если б сосчитал тени.