МИ (Цикл)
Шрифт:
Кэлен хотелось кричать, плакать и повернуть все вспять. Однако заплакать она не смогла, лишь тревожилась, как бы не потерять сознание. Руки тряслись, и все тело била дрожь.
– Кэлен, – сказала Никки настойчиво, но мягко и сочувственно, – тебе нужен воздух. Дыши. Давай же, вдохни поглубже. Станет легче.
Кэлен оперлась руками на каменный подоконник и вдохнула прохладный воздух. Она почувствовала, как слезинка скатилась по щеке и капнула с подбородка.
Как жить дальше?
Что теперь делать?
Ей просто хотелось, чтобы Ричард был с ней. Она страдала от того, что его
Ей отчаянно хотелось, чтобы Ричард провел жизнь вместе с ней, чтобы они жили вдвоем и вдали от войн. Чтобы они пожили наконец для себя. Эта возможность ускользнула. Теперь им уже никогда не жить вместе.
Посмотрев через поля на опушку ближайшего леса, Кэлен заметила сидящее там и наблюдающее за ней существо.
Охотник.
Он сидел и молча взирал на нее, и Кэлен показалось, что вид у зверя такой, будто он пришел выразить соболезнование. Скорее всего, это Красная пыталась таким образом выразить сочувствие.
Ведьма знала. Предупреждала. Если бы Кэлен прислушалась к словам Красной и сделала то, о чем та просила, именно Кэлен была бы мертва. А Ричард жив.
Она посмотрела на колдунью. Да, и Никки тоже погибла бы.
Пророчество редко осуществляется так, как изначально кажется.
Однако на сей раз все произошло в точности как предсказывала Красная, но таким образом, как Кэлен не смогла бы даже вообразить.
И все же пророчество оказалось совершенно верным.
Но Кэлен пренебрегла им.
А теперь пресеклись и пророчество, и жизнь Ричарда.
Терри Гудкайнд
Воин по зову сердца
Terry Goodkind
Warheart
От автора
Эта книга посвящается читателям, совершившим вместе со мной великое путешествие. Изложение истории Ричарда и Кэлен стало для меня великой честью и одной из главных радостей жизни, но их история существует не только в моем воображении. Они живы, потому что существуют и в ваших умах тоже. Именно ваша любовь к этому миру помогла вдохнуть жизнь в этих героев. Благодаря вашей увлеченности Ричард и Кэлен, а также их мир продолжают существовать. Теперь вы несете этот меч, и за это я вам глубоко благодарен.
Глава 1
Чувствуя жар и головокружение, Кэлен у изголовья погребального костра выпрямила спину, неотрывно глядя на лежащее перед нею тело Ричарда. Легкий туман и моросящий дождь холодили лицо, а изнутри ее сжигало горе. Влажный булыжник площади поблескивал в тусклом утреннем свете. Отражение каменной сторожевой башни и расположенной чуть далее крепости в многочисленных лужах искажала рябь, вызванная редкими каплями дождя.
Хотя аккуратно уложенные для костра дрова отсырели на дожде и тумане, она не сомневалась, что костер загорится. Нижние доски были густо облиты смолой; как только на них бросят факелы, все вспыхнет и будет жарко пылать даже под дождем. Бренные останки Ричарда поглотит пламя.
Вместе
Мечты и надежды всех людей обратятся в прах.
Вокруг погребального костра ждала дюжина воинов с факелами в руках; как только они бросят факелы на дрова, все будет кончено.
Все будет кончено – для нее и для всех.
Дюжина мрачных воинов с факелами стояли навытяжку, но смотрели на нее. Никто из этих бойцов Первой Когорты, личной охраны Лорда Рала, не решился бы сам бросить факел, зажигая погребальный костер. Только она, Мать-Исповедница, жена Ричарда, могла отдать этот приказ.
Утреннюю мертвую тишину нарушало только тихое шипение этих факелов. Их пламя, колеблющееся от влажного дыхания ветра, потрескивало, будто с нетерпением ждало приказа, чтобы отправиться в полет и выполнить свою ужасную задачу.
В собравшейся за спинами воинов, держащих факелы, толпе никто не издавал ни звука. Многие тихо плакали.
Кэлен, стоявшая возле головы Ричарда, неотрывно смотрела на мужественное, привлекательное лицо человека, которого любила. Ей невыносимо было видеть в нем эту неподвижность смерти. Она великое множество раз опасалась за его жизнь, но и представить не могла, что придет день, когда она будет стоять над ним, лежащим на погребальном костре.
Его одели в черную рубашку, а поверх – в черную, не сшитую с боков накидку, отделанную по краям золотой лентой, украшенной символами. Широкий многослойный кожаный пояс, стягивавший эту великолепную накидку, украшали такие же символы, многие из них, знала она теперь, были записями на языке Творения. На каждое из скрещенных над его остановившимся сердцем запястий надели широкую серебряную ленту с кожаной подкладкой, тоже с символами древнего языка. Его широкие плечи облекал плащ, словно бы сотканный из золотой нити, уложенный под телом таким образом, что Ричард казался подношением добрым духам.
Где же были эти добрые духи, когда она нуждалась в них больше всего?
Задавшись этим вопросом, она поняла, что заботы мира живых не волнуют духов. Заботы живых были заботами только живых.
Мерцающий свет отражался в кроваво-красном камне древнего амулета, на цепочке надетого Ричарду на шею. Сложное сплетение серебряных линий вокруг этого камня символически представляло танец со смертью. Этот амулет был создан боевым чародеем Барахом в те времена, когда император Сулакан начал великую войну. Этот амулет, как и танец со смертью, имел для боевых чародеев особое значение. Ричард, которому, вероятно, суждено стать последним боевым чародеем, лежал сейчас в традиционном для этого призвания облачении.
Не хватало лишь перевязи из тисненой кожи с великолепными, из золота и серебра, ножнами Меча Истины. Но на самом деле это оружие не было частью традиционного облачения боевого чародея. Это древнее оружие теперь перешло к Кэлен.
Она помнила день, когда Зедд, вручив Ричарду меч, нарек его Искателем Истины. Она помнила, как Зедд обязался защищать Искателя Истины ценой собственной жизни. Эту клятву он сдержал.
Кэлен помнила, как в тот день и сама упала на колени перед Ричардом, склонив голову и сцепив за спиной руки, тоже клянясь отдать жизнь ради защиты Искателя.