МИ (Цикл)
Шрифт:
Чтобы сообщить о своем прибытии, Тистл издала громкий, пронзительный свист. Мужчина у колодца поднял глаза, остальные в измождении бросили работу и оглянулись.
— Это мой дядя Маркус, — возвестила Тистл, — я говорила вам о нем. Дядя, эта женщина — колдунья, а старик — волшебник, у которого нет магии.
— Моя магия по-прежнему со мной, — поправил Натан. — Просто в настоящий момент она недоступна.
— Другого зовут Бэннон, — продолжала Тистл. — Но что он может делать я не знаю.
Молодой человек досадливо нахмурился.
Маркусом
— Я приветствую вас в Верден-Спрингс, странники, — сказал он, — но я не могу вас достойно встретить. И никто из нас не сможет.
— Я принесла ящериц! — воскликнула Тистл.
— Ну, тогда мы можем устроить пиршество, — улыбнулся Маркус. — Ты всегда приносишь больше своей доли, Тистл. Сегодня у нашей семьи будет хороший ужин, а также и у наших гостей.
Также представилась тетя Луна — темнокожая женщина в серой юбке и платке из лохмотьев, повязанном поверх головы. Платок, ныне выцветший, когда-то был ярко-красным. Перед их домом Луна ухаживала за большими глиняными кадками, перемешивая густую, темную грязь, удобренную содержимым ночных горшков. В каждой кадке росла россыпь зеленых овощей. Луна вытерла руки о подол и взъерошила волосы девочке.
— Мы можем даже поискать свежие овощи. Лучше съесть их сейчас, чем позволить Пьющему жизнь забрать их.
Тистл фыркнула.
— Пока овощи находятся в горшках, Пьющий жизнь не сможет добраться до них. Пройти сквозь кадки он не в силах.
— Может, он просто не очень усердствует, — сказала тетя, поправив выцветший красный платок.
Сельские жители зароптали. Имя «Пьющий жизнь», казалось, наполнило их страхом.
— Мы рады вашему прибытию, — говорил Маркус, ведя их по главной улице. — Если бы вы посетили другие города поблизости, вы бы нашли их пустыми. Верден-Спрингс — единственный, что остался. Остальные люди ушли, или просто… пропали. Мы и сами этого не знаем. — Он вытер пыль со лба.
— А почему вы не покинули это место? — спросил Натан, указывая на пустынную деревню, высохший колодец и запыленные улицы. — Вы, несомненно, могли бы найти лучшее место для жизни, чем здесь.
— Когда-нибудь тут снова будет цветущая долина, как и десятки лет назад. Мы знаем, какой прекрасной она может быть, — сказала Луна, и несколько сельских жителей подле нее согласно закивали.
— Я же могу это только представить, — сказала, просияв, Тистл.
Луна продолжала:
— Я убеждала своего мужа собраться и уйти в горы. Мы слышали, что там, за хребтом, могут быть другие города, и даже океан, если пройти достаточно далеко на запад. — Женщина тяжело вздохнула. — Океан! Я уже не могу вспомнить такое количество воды. В то время, когда родилась Тистл, в долине было озеро, прежде чем Шрам распространился так далеко.
— Мы не уйдем. —
— Стойкие? — Никки подняла брови, думая, что безрассудные — более подходящее описание.
Глава 37
Когда опустилась ночь, Никки и ее спутники сидели вокруг костра у дома Маркуса и Луны, построенном из глиняных кирпичей. Дом был просторный и прохладный, с большой комнатой в центре, с деревянными балками, составляющими потолок и маленькими высокими окнами ниже глиняной черепичной крыши. Этот большой дом говорил о более благополучных временах.
Сидя снаружи в теплых сумерках, пока готовился ужин, Натан и Бэннон рассказывали взрослым историю своих странствий, а Никки изложила о новой, золотой эпохе лорда Рала, хотя было ясно, что ни Маркус, ни Луна уже ни на что не надеялись.
— Нам едва хватает воды, чтобы выжить, — сказал Маркус, — и наша пища быстро уменьшается. Как я уже говорил, другие города, которые занимали эту долину двадцать лет назад, затихли и вымерли. — Он, сгорбившись, стиснул кулаки, и обратился к Никки: — Я рад слышать о свержении тиранов, но может ли ваш лорд Рал прийти нам на помощь? Шрам продолжает расти.
Никки посмотрела прищуренным взглядом.
— Мы здесь. И сейчас. Но нам нужно больше знать о Пьющем жизнь.
Беспокойные морщины появились на лице Натана.
— Не уверен, какую помощь могу предложить я, колдунья, по крайней мере, пока мы не доберемся до Кол Адэр.
Тистл сидела в пыли рядом с Никки, скрестив ноги, готовя свежих ящериц к ужину.
— Кол Адэр? Это далеко. — Девочка своим маленьким окровавленным ножиком сняла кожу с очередной ящерицы, насадила ее на палочку и передала Бэннону, чтобы тот мог поджарить ее на костре в яме. Немного привередливо, молодой человек опустил тушку к углям, и вскоре мясо стало пузыриться и шипеть. Бэннон вытирал ладонью рот, вращая палочку над очагом, чтобы ящерица не сгорела.
— Как быстро растет Шрам?
— За двадцать лет вымерла вся долина, и опустошение продолжает распространяться, — пояснила Луна. — Наша деревня — одна из последних на окраине.
— Шрам растет быстрее, когда Пьющий жизнь набирает могущество… а аппетит его неуемен, — добавил Маркус. — Я помню, когда начало погибать сердце долины: незадолго до того, как поженились мы с Луной. Но мы останемся здесь, ведь уже и так долго продержались.
Ночь молчала, но ветерок доносил пепельный воздух, подпорченный горечью. В разбросанных глиняных домах и более крупных каменных строениях вокруг городка, жители молча ели свой ужин на улице, держась раздельно друг друга. Верден-Спрингс впал в зловещую тишину, словно вызванную упоминанием имени Пьющего жизнь.