Мичман Флэндри
Шрифт:
Он едва мог заметить, как кончики ее губ поползли вверх.
— Я уверена, что больше, — сказала она. — Может быть, вы сможете мне помочь научиться чувствовать так же.
Воротник его мундира был расстегнут, но ему все же казалось, что он тесен.
— Бетельгейзе — это очень интересный случай, — сказал он. — Распространение звезды было крайне медленным по стандартам смертных. Первоначальные жители могли развить индустриальную культуру и достигли уровня Альфзара и других планет, лежащих за ним. Они не сами дошли до сверхскоростей, но у них уже было очень высоко развитое межпланетное
— Правда, — Персис чуть отпила вина и подалась вперед, ее нога, отливающая шелком при свете звезд, коснулась его.
— Однако, — сказала она. — Я скрылась с вами после обеда не затем, чтобы слушать лекцию.
— Что я могу сделать для вас, донна? Буду рад. — Флэндри одним глотком осушил свой стакан, его пульс отчаянно бился.
— Поговорите со мной о себе. Вы слишком скромны.
— Обо мне? — выдавил он. — Для чего? У меня такое впечатление, что я никто.
— Вы первый молодой герой, которого я встретила. Другие там, дома, — старые и седые, все в наградах. С таким же успехом можно было бы попытаться завязать разговор с Горой Нарпой, честно говоря, я очень одинока в этой поездке. Вы единственный здесь, с кем я могу расслабиться и чувствовать себя человеком. Но вы почти не показываете носа из своего офиса.
— Донна, я был постоянно занят с командующим Абрамсом, мне бы не хотелось быть необщительным, но, в общем, сегодня он впервые сказал, что я могу быть свободен, имея в виду не перерыв для сна. А лорд Хоксберг…
— Лорд Хоксберг, — Персис пожала плечами. — Он не понимает, ну, в общем, он очень хорош со мной, и без его помощи я, возможно, была бы низкооплачиваемой танцовщицей где-нибудь на Луне, но он не понимает…
Флэндри открыл было рот. Затем решил опять его закрыть и наполнил свой стакан.
— Давайте познакомимся, — сказала Персис мягко. — Нам так мало отпущено времени. Почему вы очутились на Старкаде?
— Приказ, донна.
— Это не ответ. Вы бы просто могли делать минимум дел и не рисковать своей шеей. Другие, кажется, так и делают. У вас, должно быть, есть какая-то вера в то, что вы делаете?
— Ну, я не знаю, донна, мне кажется, я никогда не смогу избежать какой-нибудь потасовки.
Она вздохнула.
— Я думала о вас лучше, Доминик.
— Прошу прощения.
— Цинизм моден, но он уже наскучил. Я не думала, что вы побоитесь сказать: «Человечество стоит того, чтобы за него подраться».
Флэндри поморщился. Она задела за живое.
— Слишком уж часто об этом говорят, донна, все слова стали пустыми, я… мне очень нравятся некоторые древние изречения типа: «Лучшая крепость — та, которая основана на любви народа». Это Макиавелли.
— Кто? А, не имеет значения. Мне все равно, что сказал какой-нибудь мертвый ирландец. Я хочу знать, к чему вы стремитесь, что вас беспокоит. Вы — будущее. А что дала вам Земля, чтобы взамен требовать от вас
— Ну, скажем… м-м-м место жительства… э-э-э… защиту, образование.
— Скудные подарки, — сказала она. — Вы были бедны?
— Да нет, пожалуй, донна, незаконнорожденный сын довольно благородного человека. Он направил меня в очень хорошую школу, а потом в Академию Военно-Морских Сил.
— И вы почти никогда не бывали дома?
— Нет, не мог быть, я имею в виду, что моя мать занималась тогда оперой. Ей нужно было думать о своей карьере. Мой отец — ученый-энциклопедист, и все остальное, скажем так, — несущественно для него. Таков уж он есть. Они выполнили свой долг по отношению ко мне. Я не могу пожаловаться, донна.
— Вы, по крайней мере, и не жалуетесь, — она коснулась его руки, — меня зовут Персис.
Флэндри глотнул.
— Какая трудная, суровая жизнь была у вас, — задумчиво проговорила она. — И тем не менее вы сражаетесь за Империю.
— В действительности она была не так уж плоха, Персис.
— Хорошо, вы делаете прогресс. — На этот раз ее рука задержалась на его руке.
— Я имею в виду, что мы очень хорошо развлекались в перерывах между учебой. Боюсь, что в Академии составлено досье моих провинностей. Ну, а потом была пара учебных поездок, где со мной и случились всякие неприятности.
Она придвинулась ближе.
— Расскажите…
Он как можно забавнее стал плести свои небылицы.
Она подняла голову.
— Вы так разговорчивы, — сказала она, — но почему вы робки со мной?
Он еще глубже втиснулся в кресло.
— Я… видите ли… у меня никогда не было случая научиться… ну… как вести себя в таких обстоятельствах.
Она была так близко, что сквозь духи он ощутил ее собственный запах. Глаза ее были затуманены, губы приоткрыты.
— Ну, вот и тот случай, — прошептала она. — Вы же ничего не боялись, правда?
Позже, в его каюте, она поднялась на одном локте и долго изучающе рассматривала его. Ее волосы струились по его плечу.
— А я думала, что я у тебя первая, — сказала она.
— Почему, Персис?
— Мне так казалось. Но каждую минуту этого вечера ты знал точно, что надо делать.
— Я должен был действовать, — сказал он. — Я влюблен в тебя. Что я мог с собой поделать?
— Ты думаешь, я этому поверю? Ну, ладно, на время этой поездки поверю. Иди ко мне еще.
10
Ардайг — древняя столица — разрослась и окружила залив, где река Ойсс впадала в океан Вилвидх; ее пригородные районы превратились в мегаполис, который протянулся на восток к горам Гуны. Тем не менее он сохранил оттенок старины. Жители столицы были чопорнее, нетерпеливее и консервативнее остальных. Это был культурный и художественный центр Мерсеи. Хотя Большой Совет ежегодно собирался здесь, а замок Афон являлся официальной частной резиденцией Ройдгунат, большая часть правительственных учреждений была перенесена в Тридайг. Новая столица была молодой, с развивающейся промышленностью, там кипела жизнь. Строились планы, возникали проекты, подчас и дерзкие. Поэтому всех удивило, что Брехдан Айронрид решил устроить офисы Военно-Морских Сил в Ардайге.