Мичман Империи. Часть первая
Шрифт:
— Милый, я обязана им помочь, — вырвалось у Любимой, и она посмотрела на меня. — Это мой долг.
Я кивнул.
— Положите её на пол, я врач! — скомандовала Лира, и подбежала к ним.
Мне оставалось только вздохнуть, и пройти следом.
— У неё вывих плеча и перелом ноги, — руки любимой засветились зелёным, и она водила ими над телом притихшей женщины.
— Вы точно доктор? — спросил муж пострадавшей с надеждой в голосе.
— Медицина катастроф, — ответил я вместо Лиры, так как она полностью сосредоточилась
Мужчина кивнул и присел в одно из кресел рядом с остальными.
— Так вы развитые, — протянул машинист, — теперь понятно….
— Есть немного, — кивнул я, и отвлёк его от размышлений: — достаньте, пожалуйста, шину из аптечки.
Не знаю, что ему понятно, но лучше пусть делом займётся. От лишних мыслей, знаете ли, одни неприятности, да и Лира молодец. Так хорошо внедрились, а она привлекает внимание. Хотя, не могу её винить. Самому не по себе от последствий взрыва. Это же из-за меня пострадали обычные люди. Пусть я и не хотел этого, и нацеливался на врагов…. Так что любимая права, надо исправлять ситуацию. Помочь пассажирам — наш долг.
В поезде мы пробыли где-то часа полтора. Лира умудрилась израсходовать пять медицинских наборов, оказывая помощь всем, кто в этом нуждался. Коллега машиниста от неё не отставал. Он тоже обладал индексом развития, но, куда меньшим, чем у любимой, и в перерывах с восхищением смотрел на её работу.
Раненых было много. Кто-то не пристегнулся, и вылетел из кресел во время торможения, кого-то посекло осколками. Особо мне запомнились школьник с открытым переломом руки и старушка с крупным осколком стекла в шее.
Не знаю, чтобы я делал, если бы в поезде оказались погибшие. В том, что виноват я, лично у меня сомнений не было. Не важно, какие намерения тобой движут, главное результат. Здесь мы ситуацию исправили, помогли людям, но есть ведь ещё поезда, и там могут быть…. Надо будет узнать потом, есть ли погибшие, и….
Народ зашевелился, пошли шепотки, возгласы, и это прервало мои мысли. Мы с Лирой устроились в конце третьего вагона для отдыха. Любимая так вымоталась, что это было ей необходимо. Она слопала последние два сухпайка и задремала, прижавшись ко мне.
— Спасатели подъехали.
Подошёл Агап Михайлович, тот самый машинист, который первым нас встретил. Представился он уже потом, после лечения девушки с переломом ноги, и затем всегда был неподалёку, оказывая посильную помощь. Своих имён мы ему так и не сообщили, и он сделал вид, что не заметил этого.
— Понял, — кивнул я, и стал будить Лиру.
— Друже, вы вперёд не лезьте, — вдруг перешёл на шёпот Агап, и я с недоумением посмотрел на него. — Мужики говорят, на станции полно дворянских военных и жандармов, — он немного помедлил, ожидая моей реакции, но я лишь молча смотрел в ответ, — ищут девушку с мужчиной в военной форме.
— Мы здесь при чём? — я пожал плечами и сделал вид, что нас это не касается.
—
Наши взгляды встретились. Я видел, он осознавал серьёзность ситуации, но всё равно добродушно улыбался. И что мне теперь делать? Убивать его, как шпионы в кино, чтобы сохранить своё инкогнито? Вот ещё, я не кровавый мясник. А так ведь хорошо всё шло….
— Душа моя, мы уходим, — я встал с кресла, контролируя при этом движения здоровяка машиниста.
Лира уже проснулась и, не шелохнувшись, слушала наш разговор, чтобы не привлекать внимание, но при моих словах подняла голову, и с укором посмотрела на машиниста.
— Ребята, вы чего? — виновато протянул Агап, под Лириным взглядом он как-то сразу стушевался. — Я же вижу, что вы не злодеи какие, и к людям с любовью относитесь, так что не сдам.
От него повеяло такой искренностью, какой не может быть ни у одного лжеца, как бы он ни старался. Весь его вид словно кричал, что он на нашей стороне, и отчаянно хочет, чтобы ему поверили.
Сомнения никуда не делись, конечно же, но даже они теперь казались какими-то неубедительными, и я решил рискнуть.
— Благодарю за предупреждение, — кивнул я.
— Не за что, — приободрился Агап, проводил взглядом уходящих в другой вагон пассажиров и продолжил: — держитесь меня, когда доедем до станции, помогу незаметно уйти в другой туннель, по нему доберётесь до следующей станции, там работает другая ветка, сами решите, куда дальше.
— Не страшно нам помогать? — я взял сумку и подал руку Лире.
— Я на флоте двадцать пять лет отслужил матросом в БЧ-3, вот там было страшно.
— Ничего себе, — удивился я, — а в метро почему тогда работаете?
— Торпедный аппарат напоминает, — усмехнулся Агап, — изнутри. — Он развернулся и направился вслед за пассажирами. — Не отставайте.
Спасатели в сине-оранжевых спецовках были повсюду, и от них веяло злостью. Они осветили мощными фонарями пространство, подогнали к поезду платформы на антигравах, и грузили на них пассажиров. Мы смешались с толпой, и хотели занять места по центру, но с краю, чтобы была возможность спрыгнуть, но Агап увлёк нас на передний ряд, сразу за креслом пилота. Сам он устроился перед нами, рядом с водителем, своим ровесником коллегой, который прибыл на эвакуацию и не умолкал ни на минуту.
— Представляешь, командиру спасателей по морде дали, когда он отказался ждать и рваться вперёд начал.
— Это кто же?
— Да гвардеец дворянский, там чуть побоище не началось, примчался какой-то генерал из мчс вместе с бойцами аристо, и прямо там разжаловал этого командира, на виду у всех.
— И чего?
— Да ничего, как военные установили пулемёты, и взяли всё под свой контроль, так мы и поехали. Сначала по встречной ветке с поезда Петровича всех сняли, теперь сюда.
— А дворяне зачем, Андрюх?