Мичурин
Шрифт:
В итоге этих десяти лет для Мичурина уже не оставалось никаких фетишей. Все существовавшие в то время пути были изведаны, проверены на личном опыте, подчас тяжелом и горьком. Следовать более было не за кем…
Пришло время окончательно установить свои собственные методы селекции, выбрать собственный путь в деле обновления и переделки растений. Этот путь был — искусственная гибридизация, тот путь, который он когда-то неуверенно, без достаточного еще опыта и знаний, нащупывал. Но сейчас, вооруженный научными знаниями, он уже по-новому вступал на этот путь.
Правда, и теперь еще предстояло много экспериментировать
Вместо прежней пассивной селекции, занимающейся в основном отбором случайных форм, он подошел к селекции творческой, синтетической. На учет были взяты все ошибки и недостатки ранее испробованных методов. Все сильные их стороны также были приняты «на вооружение» смелым новатором. Умелое, глубоко продуманное их сочетание обеспечило ему в дальнейшем большие победы.
Сад Мичурина был в это время полон цветов. Алые и карминовые тюльпаны, сиреневые и голубые гиацинты, молочнобелые нарциссы, тёмнокрасные георгины, огненные гладиолусы, черные амариллисы, кремовые канны, крапчатые кринумы, пурпурные валлоты, разноцветные левкои, розы всех видов и оттенков — все это быстро обжилось в садике на Московской.
Тесноватые клумбы сада пестрели бесчисленными сочными, яркими красками. Молодой новатор и в этом деле ставил себе необычные задачи. Цветы без запаха решил сделать душистыми; цветы однолетние — многолетними; неяркие расцветки заменить яркими. Он начал свои знаменитые опыты скрещивания над казанлыкской масличной розой, стремясь вывести вполне холодостойкие в условиях севера гибриды. Результатом этого впоследствии явилась великолепно цветущая роза Царица света, стелющаяся, зимою уходящая под снег, равнодушная к нашим морозам.
В его садовом журнале работа с цветами отражена была многими обстоятельно и любовно сделанными записями.
Уже по записям 1883 года можно было судить о наличии у молодого исследователя серьезных, весьма существенных наблюдений. Кроме заметок о способах воспитания гибридных сеянцев роз, Мичурин сделал в том же 1883 году запись о подмеченной им закономерности передачи гибридам наследственных признаков растениями-производителями как с материнской, так и с отцовской стороны.
«Сеянцы, полученные из гибридных семян с середины дна околоплодника, — пишет Иван Владимирович, — имеют более сходства с матерью, чем от семян со стенок плода, которые относительно более уклоняются к отцовскому растению.
Конечно, принимаю в расчет, что вообще сеянцы гибридных семян подходят наружным видом более к отцовскому растению и исключение составляют их самые немногие серединные семена» (дневник 1883 года).
Сколько внимательности, настойчивости и проверки потребовало наблюдение, чтоб смелой и уверенной рукой сделать эту короткую запись! К сожалению, для истории, для науки многие записи этих лет, вплоть до 1886 года, были утрачены.
Но уже в этом, 1886 году дневник Мичурина показывает нам настоящего, созревшего ученого, не только с огромным арсеналом исследовательских приемов и объектов, но и с колоссальной методичностью в работе. Около полутораста названий растений фигурирует более чем в 80 записях этого года, кратких, лаконичных, но научно содержательных. Красноречиво и убедительно говорят они о необычайном размахе исследовательской работы Ивана Владимировича Мичурина уже в то время.
Вот, например, несколько записей 1886 года.
«20
«26 и 27 сентября. Виноград поспел, сладок, собран».
Скупая, но значительная по смыслу запись. Это ли не победа смелого новатора — поспевший, вызревший в Козлове сладкий виноград! Всего четыре слова посвятил Мичурин этому событию, но значение его далеко выходило за пределы этой краткой записи.
«1 октября. У тутовых деревьев лист обвис».
«14 октября. 3° тепла, прикрыты виноград, тутовые деревья, актинидия, ежевика, фисташка».
Следовательно, Иван Владимирович Мичурин уже в 1886 году имел в своем саду чудесное растение Тихоокеанского побережья — актинидию и жительницу Африки — фисташку, смело экспериментируя с ними.
Этим же числом, 14 октября, помечена и следующая запись, относящаяся к семечковым плодовым породам — яблоне и груше.
« Посев яблонь и груш, под литерами: А — яблоня Золотое семечко; Б — Кальвиль репчатый, серый, очень хороший; В — Айва палевая, большая; Г — Французская груша сочная; С — Полосатая груша, большая; Д — Кальвиль красный».
Мичурин широко осуществляет селекционный посев.
Заглядываем в дневник 1887 года:
« 1 марта. Утром 4° мороза, в полдень 0°. Посажено 14 горшков гладиолусов, 2 — нарциссов, 2 — тацеттов, 1 — жонглей (жонкиллий), 1 — тюльпанов, 1 — Алнум молле, 1 — Ранункулы азиатской, 1 — анемон и гортензии. Привит персик».
Наряду с подробной записью о посадке экспериментальных цветочных растений, мы видим первую отметку о начавшейся работе с персиком. Какой дерзостью должна была показаться современникам Мичурина эта его запись! Но свой садовый дневник он держал от всех в строгом секрете.
Далее:
« 22 мая. Днем 14° тепла. Привитой померанец тронулся в рост через 25 дней после прививки..»
11 июня. Привит большой дичок в 3 сучка лимоном, апельсином и померанцем, перед прививкой пересажен с убазкой втрое кома и с подсыпкой земли».
Исследовательская смелость Мичурина не знает пределов. Капризнейшие цитрусовые: лимон, апельсин и померанец он вводит в круг своих опытов в Тамбовской губернии.
Он продолжает эксперименты с окоренением черенков таких плодовых, которые, по всеобщему мнению, черенками окореняться не способны.
13 июля. Посажено: 3 черенка черешни Лауэрмана, 2 черенка вишни Дюшес Ангулем…»
10 сентября 1887 года Мичурин делает краткую, но многозначительную запись: «При осмотре черенков своей Морели (июньской посадки) оказалось, что три из них дали корни от 3 до 1/2 вершка длины. Отосланы в редакцию».
Мало кто в городе знал, что в саду у того, кого привыкли именовать «часовщиком» или «железнодорожником», уже росли потихоньку гибридные сеянцы, аккуратно записанные в памятной тетради. Это были не только гибриды роз и других цветочных растений. Особенно хорошо рос и мужал среди них гибрид зарубежной, весьма ценной черешни Винклера белой с неприхотливой известной русской вишней — Владимирской. Иван Владимирович устроил этот «брак» в 1884 году и теперь приглядывался, ожидая, что из этого выйдет.