МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева
Шрифт:
Косовские албанцы — в основном мусульмане. А пятисотлетнее турецкое иго сформировало у сербов определенную политическую психологию, прежде всего страх перед мусульманами, который принял характер настоящей истерии. Появился меморандум сербской Академии наук и искусств, написанный под руководством академика Добрицы Чосича. Сербские интеллектуалы попросили власти провести деалбанизацию Косова, сделать так, чтобы большинство составляли сербы. Такая попытка была предпринята. Сербов отправляли на работу в Косово, чтобы выровнять демографический баланс. Им платили более высокую зарплату. Начались сербские манифестации
В сербском партийном руководстве были две линии — более либеральную олицетворял первый секретарь ЦК Иван Стамболич, более жесткую — второй секретарь Слободан Милошевич, незаметный партийный чиновник республиканского уровня. В апреле 1987 года Милошевич приехал в Косово для встречи с местным партийным руководством. Услышав жалобы на притеснения сербов, он щедро плеснул масла в этот огонь. Милошевич произнес речь, которая потрясла Югославию:
— Настало время не печалиться, а сражаться. Мы выиграем битву за Косово! Мы выиграем, несмотря на то что внешние враги Сербии вместе с внутренними вступили в заговор против нас.
Его выступление сопровождалось восторженными криками толпы: «Слобо! Слобо! Сербия!» Можно было подумать, что перед толпой предстал один из легендарных участников исторической битвы с турками на Косовом поле в 1389 году. Милошевич сам был поражен зрелищем огромной толпы, которая его приветствовала. Одно выступление сделало его национальным героем. В конце того же года Милошевич стал хозяином в Сербии, оттеснив Ивана Стамболича, у которого он всему научился и который считал его своим другом.
Слободан Милошевич изменил Конституцию и отобрал у албанцев автономию. В Косове был введен особый режим. Местные органы власти распустили. Административные должности заняли сербы. Учебные заведения, в которых учили на албанском языке, закрыли. Победа Милошевича над косовскими албанцами не только посеяла семена будущего кровавого конфликта, но и разрушила саму Югославию — другие республики испугались, что и у них могут отобрать конституционные права.
НЕПРИЗНАННАЯ РЕСПУБЛИКА
Албанцы почувствовали себя как на оккупированной врагом территории. Летом 1990 года албанцы провозгласили Косово «независимой и равноправной республикой в составе федерации Югославии». Косовские албанцы провели два референдума, парламентские и президентские выборы. От желания вернуть прежнюю автономию албанцы быстро перешли к требованию полной автономии.
Долгое время в Косове было тихо, и мир не обращал на этот регион внимания. Но когда в марте 1998 года сербские спецподразделения начали зачистку края, чтобы уничтожить повстанцев из малочисленной тогда Армии освобождения Косова, все взорвалось. Это была роковая ошибка Милошевича, ставшего к тому времени президентом Югославии. Албанская молодежь взялась за оружие. Албанские боевики врывались в города и стреляли в сербских полицейских. Милошевич решил идти до конца — полностью уничтожить очаги албанского сопротивления. Как это обычно бывает, страдали в первую очередь мирные жители, а не вооруженные албанские боевики, требующие для Косова независимости. Из зоны боевых действий, из сожженных албанских деревень бежали крестьяне, они остались без крова.
Запад требовал от президента Югославии Слободана
Игорь Иванов призывал натовцев к сдержанности и одновременно пытался урезонить Милошевича. Но Милошевич упорствовал, а военная машина НАТО была готова к удару. Россия была категорически против военного вмешательства в Косове. Это не значит, что в Министерстве иностранных дел России симпатизировали Слободану Милошевичу. Конечно, наши дипломаты не выражались так красочно, как американский президент Билл Клинтон, который сказал:
— Нарушенные Милошевичем обещания переполнили все кладбища на Балканах.
Но и российские дипломаты — разумеется, неофициально — признавали, что Милошевич сыграл ключевую роль в распаде югославской федерации, в боснийской войне и в разжигании косовского кризиса. Из этого не следует, что сложнейшую косовскую проблему можно решить бомбардировками.
— Как можно спасать косовских беженцев, бомбя те дороги и мосты, по которым этим беженцам будут доставлять гуманитарную помощь? — говорил Игорь Иванов. — Людей разных национальностей нельзя примирить под дулом. Этого можно добиться только в результате кропотливой терапии, а никак не путем хирургической операции.
Из Брюсселя для консультаций — это очень резкий в дипломатической практике шаг — были отозваны российский посол Сергей Кисляк и военный представитель в НАТО генерал Виктор Заварзин.
Начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны России генерал-полковник Леонид Ивашов заявил:
— Если натовцы предпримут акцию в Косове, Россия расценит ее как агрессию против Югославии.
Правда, пресс-секретарь президента Ельцина Дмитрий Якушкин тут же попросил журналистов:
— Не обращайте внимания на заявления некоторых военных о возможности какой-либо военной помощи Белграду.
Российская дипломатия в те недели занималась только ситуацией вокруг Косова. Все закончилось в тот момент, когда совет НАТО на ночном заседании все-таки принял решение нанести ракетно-бомбовые удары по целям в Югославии, если Милошевич не выполнит требования ООН. На следующий день президент Слободан Милошевич капитулировал и принял все условия. Он обещал американцам прекратить боевые действия в Косове, вывести оттуда войска, помочь возвращению двухсот тысяч беженцев и начать переговоры с албанцами. Он согласился на приезд в Косово международных наблюдателей и на разведывательные полеты над краем самолетов НАТО.
11 сентября 1998 года, когда Примаков стал главой правительства, пост министра иностранных дел достался Игорю Иванову.
Выступая в Государственной думе, Игорь Иванов успокоил депутатов:
— Мы отвели от Югославии военную угрозу. Среди наших партнеров возобладала наша точка зрения, что нужно чисто политическое решение.
В реальности президент Милошевич сдался, потому что испугался натовского удара. Если бы он прислушивался к России, что мешало ему сразу согласиться на ее предложения? А он предпочел сдаться Западу…