Мидии не родят жемчуг (рассказы)
Шрифт:
Он вдруг осекся и глянул на часы:
– Сколько нам еще лететь?
Ему никто не ответил. Видно было, что он что-то задумал, поэтому разговаривал сам с собой:
– Еще полтора часа? Ничего, успеем повеселиться.
Джокер вынул потрепанный блокнот, открыл чистую страницу. Поднял кулак над головой, таким образом привлекая к своим действиям внимание Сергея и Ольги, громко щелкнул - в кулаке оказалась авторучка, видимо, самопальная, похожая на обыкновенный, только никелированный, гвоздь. Многозначительно глянул на каждого из соседей и, отведя ладонь с блокнотом подальше от себя, так, чтобы было видно зрителям, крупно написал: "Командир, я думаю, что мы
Джокер, наслаждаясь реакцией Сергея и Ольги, выдержал долгую паузу. Затем перевернул лист и написал в углу: "Шутка".
– На что вы надеетесь?
– спросила Ольга.
– Ведь за такую шутку можно...
– Ни на что, - простодушно ответил Джокер.
– Просто хочу им, козлам, андреналин подпортить, пусть шугнуться.
– Что подпортить?
– борясь с улыбкой переспросила Ольга, опять многозначительно глянув на Сергея.
– Андреналин. Им несколько минут страха - а мне за это, соответственно, столько же минут, и даже больше, кайфа. Это известная формула: когда один боится - другой в это же время непременно ловит кайф. Такое особенно наглядно где-нибудь в замкнутом пространстве проявляется. В камере, например. Когда возможности для получения иных удовольствий сильно ограничены.
– Здесь Джокер картинно закатив глаза и томно вздохнув, успешно спародировал интонацию Ольги: - Это ремарка!..
– и закончил своим прежним тоном, по-прежнему дурашливым: - А что касается экипажа, то потом прочитают: "шутка". Ну, поругают немного, поорут - опять же мне бальзам на душу за нанесенное оскорбление в районе туалета.
– Он нажал кнопку вызова стюардессы, подмигнул Сергею: - Запускаем.
Стюардесса подошла с бесстрастным лицом. Джокер протянул ей сложенный вдвое листок:
– Объяснительная капитану лайнера. Лично в руки. Чистосердечное признание. В обмен на паспорт.
Стюардесса хмыкнула и отошла.
Сергей приготовился к новому акту комедии. Последние минуты вернули ему сильно подпорченное соседством с Джокером настроение. Получается, Джокер не так страшен, как вначале померещился. Точнее - просто смешон. А Ольга, оказывается, не просто красивая девушка, но еще и смелый, интересный человек, и, что касается отношения к Сергею, возможно...
Появление стюардессы показалось неожиданным. На этот раз она выглядела далеко не бесстрастно. Легкости и строгости как не бывало. Губы растянуты в нервной подрагивающей улыбке (куда делась профессиональная, нарисованная). Она подошла с подносом, на котором россыпью лежали конфеты-леденцы. Угостив для вида пассажиров на соседних креслах, она задержала поднос над коленками Джокера. Слегка наклонилась и передала Джокеру его паспорт. Вполголоса доложила, обращаясь почему-то не к Джокеру, а сразу к троим:
– Мы принимаем ваши требования.
Сергей заметил, как у Джокера вытянулось лицо и округлились глаза. Он явно не ожидал такого поворота. Сейчас глаза казались не водянистыми, а голубыми, при этом победно сверкали. От искреннего волнения он даже прикрыл веки на какое-то время. Затем нервно засмеялся и крепко схватил Сергея и Ольгу за локти.
– Ребята, ребята, я рыдаю от счастья!... Наконец-то! Наконец-то свершилось, и скоро я смогу обнять соратников из мусульманской мафии и моего настоящего дедушку-турка!
– Видно было, что он тянет время ничего не значащими фразами для того, чтобы
Сергей и Ольга были в смятении, не понимая той легкости, с которой прошла, причем, по-видимому, более чем серьезно, очередная глупость Джокера. Пассажиры с соседних кресел повернулись в их сторону.
Стюардесса вмешалась громким шепотом:
– Вы же сами написали, что пассажиров не беспокоим.
– Да-да, - тоже перешел на шепот Джокер.
– Куда летим? В Стамбул?
– Может быть, даже в Анкару. Аэропорт назначает принимающая сторона, торопливо объяснила стюардесса.
– Только... горючее на исходе. Все же придется сесть в Сочи для дозаправки.
– Хорошо, хорошо, - усиливая горячий шепот кивками головы, быстро согласился Джокер, - валяйте.
– И для контраста очень громко добавил: Спасибо за конфетки, красавица!
– давая понять, что сеанс связи закончен. Стюардесса отошла.
– Отдайте руку, - грубо высвободилась Ольга, - тоже мне, турецко-подданный.
Джокер вытер пот со лба:
– Фу, ты!... Это их обычные антитеррористические штучки: горючее на исходе. Для фраеров. Но нам это кстати. А то бы и вправду со страху сразу в Турцию двинули. Тогда бы точно - срок. Ничего, - он обратился к Ольге, - не бойтесь, минут через двадцать во всем признаемся, а пока воспользуемся моментом, попросим успокоительного.
– Пожалуйста, - взмолилась Ольга, - избавьте нас от своей чудной компании! Сейчас подойдет стюардесса, и я сообщу, что мы с Сергеем ни причем!... Как я сразу не догадалась сказать. Признаться, растерялась. Нечасто приходится сталкиваться с такой самодеятельностью.
– Она обратилась к Сергею: - Ей-богу, Сережа, не хочется выглядеть сумасшедшей даже в течение двадцати минут! И если что меня и сдержит, то это полнейшая брезгливость ко всему тому, что происходит, и нежелание доказывать кому-то, что я не верблюд. Нет, действительно, Сергей, пусть этим занимаются сами клоуны. Когда придется отвечать по полной программе...
Джокер, казалось, не слышал ее. Он опять нажал на кнопку вызова. Стюардесса появилась мгновенно, как из-под земли.
– Красавица, принеси-ка нам, будь великодушна, бутылочку коньячку и шоколадку. За наличные.
Через минуту на откидном столике перед Джокером стояла бутылка коньяка с тремя рюмками, пластмассовая ваза с шоколадом и апельсинами.
Несмотря на уверения стюардессы, что угощение - презент от авиакомпании, Джокер аккуратно расплатился, демонстративно хрустнув новенькой неразменной купюрой, - чтобы видели соседи, - получается, дал на чай. Вполголоса прокомментировал, когда стюардесса отошла: "Дабы потом не пришили вымогательство", - и добавил, нервно подмигивая: "Валерку на мякине не проведешь!" Стюардесса, по-видимому, тоже не являлась почитательницей мякины и быстро принесла сдачу. Несмотря на протесты Джокера, как бы невзначай показала деньги почти всему салону, и только потом положила их на столик и вполне достойно удалилась.
– Угощайтесь жиденьким, - по-хозяйски, откупоривая бутылку, пригласил Джокер Ольгу.
Девушка, тяжело вздохнув, отвернулась и уткнулась в тонюсенький журнал, торопливо извлеченный из пружинистой сетки переднего сиденья.
– А тебе не предлагаю, - с явным пренебрежением объяснил Джокер Сергею.
– Выпьешь - осмелеешь. А смелого я только себя люблю. Ешь апельсины, мальчик. Небось штанишки промочил?...
– И опять к Ольге: - Что там написано про устранение желудочных недомоганий - понос, недержание?...
– Джокер разошелся и уже, видно было, мало утруждал себя необходимостью оставаться в рамках приличия.