Мидлтаун
Шрифт:
Он подошел еще ближе. Поскольку я не отступала, четверо ребят, стоявших позади, тоже не делали попыток подойти ко мне ближе.
– Не подходи. Мне неприятно быть так близко к тебе.
– А что ты сделаешь? Ты одна. Тебя некому защитить. Тебя никому не жалко. Ты никому не нужна.
Черт. Я расстроилась. Злость мгновенно меня накрыла с головой. Я видимо потеряла рассудок и возможность здраво мыслить. Я хотела одного: разорвать их на куски. Сломать им кости, чтобы они видели и слышали, чтобы понимали, что происходит и не могли с этим ничего сделать. Я хотела, чтобы они были в сознании.
Глаза залила
Марк подошел еще ближе и хотел схватить меня за волосы, но я поймала его руку и вывернула ее так резко, что раздался треск. Парень заорал и упал на колени. Не ослабляя хватки, я нагнулась и вывернула его руку в противоположную сторону. Послышался еще один хруст. Из рядом стоящих ребят кто-то отпрянул, кто-то кинулся к Марку. Видимо собирались меня оттащить. Я выпустила руку футболиста и включила функцию ниндзя. Поскольку, у меня имелся черный пояс по айкидо и неконтролируемое желание убивать, смесь оказалась жгучей. Одного парня я ударила ногой в солнечное сплетение. Схватив второго за руку, резко развернулась и проскочила ему за спину. Подставив подножку и повалив на землю, я издала крик, будто ударили меня. Прижав руку парня коленом, я схватила двумя освободившимися руками его голову.
Все произошло секунды в две. Я не понимала что делаю. Или наоборот понимала и мне это нравилось. Собиралась ли я убить одноклассника? Да. Я бы это сделала, не моргнув глазом. Меня жестоко отшвырнули. Я упала и оказалась в траве, рядом с тропой, на которую так и не попала. Которая вела в лес.
Я мгновенно поднялась и собиралась закричать еще раз, словно животное во время нападения. Перед глазами все было черным, но я могла видеть. Огромная фигура быстро сгребла меня в охапку и утащила в лес со скоростью света.
Сначала я поддалась, но затем рассердилась еще сильнее и попыталась выскользнуть, ударив противника под коленную чашечку, а затем, вывернувшись, сделала боковой банч* локтем. Меня ничто не держало. Ровно секунду. Захват повторился. Но был менее жестким. Я бы смогла вырваться. Но противник заговорил.
– Дыши спокойнее. Попробуй снова считать.
Чертов мистер МакКуин.
Разум стал возвращаться. Вспомнила недавний сон. И тут меня как холодной водой окатили. Что, черт возьми, сейчас было. Мне стало страшно и я вжалась в могучую грудь преподавателя.
– Один. Два. Три. Четыре.
Я досчитала до двадцати. Он не отпускал. Я не хотела прекращать обнимать его. Было тепло и комфортно. Безмятежно. Пелена спала. Я смотрела на мир как обычно. Во рту чувствовался вкус крови. Я поцарапала губу. Но больно не было. Скорее досадно. Я не заметила, как это произошло. Учитель отпустил меня и отступил на два шага назад. Взял меня за плечи и посмотрел прямо в глаза. Он ничего не спрашивал, но смотрел так, будто что-то искал. Я засомневалась, стоит ли ему доверять, хоть он и спас меня от себя самой.
– У меня что-то с глазами, – виновато промямлила.
– Вижу. Заметил на второй день.
Второй день? В наш первый с ним урок,
Это был второй день. Если он сказал «второй», значит, он помнит первый. Сердце сжалось. Он проходил мимо закусочной вместе с брюнеткой и поцеловал ее в макушку. Значит, они были близки. Зачем тогда упоминал, что помнит меня. О чем я вообще думала?
– Эллисон, ты ранена. Нужно ехать в больницу. Рана глубокая.
Больница. Что я им расскажу? Как я ее получила? Кстати, как?
Я опустила голову. На левом предплечье был глубокий порез, словно от ножа. У кого-то из этих дураков был с собой нож. Вот не знаю, всегда ли он его носил или припас специально для меня. Я закрыла глаза. Когда адреналин выветрится, будет очень больно. И страшно. И стыдно.
– Не надо в больницу. Что я им скажу? Что жонглировала ножами и один меня поранил? – я усмехнулась. Еще осталась капля юмора. Значит, человечность не потеряна. – Кроме того, им придется сообщить соц. службе. И это внесут в мое дело. Нет-нет. В больницу я не поеду.
Видимо я слишком усердно замотала головой, Алекс обеспокоился.
– Эй, эй, все хорошо. Я помогу тебе. Пойдем.
Он быстро огляделся, взял меня за руку и повел из леса прочь. Обратно в школу. И это здорово, потому что в порыве неизвестно чего, я потеряла сумку. А в ней находились все мои вещи и деньги. Без этой сумки я не попаду домой. Если только через окно. Если там снова не будет торчать тот тип в черной толстовке.
Сумка лежала на дороге никем не тронутая. Из нее сиротливо торчало дурацкое эссе. Вокруг было тихо. И темно. Вряд ли эти уроды пойдут в полицию. Они вообще живы? Или я натворила того, что нельзя исправить?
Алекс подобрал мою сумку. Я только сейчас заметила, что рубашка у него порвана. Скорее всего, это я постаралась. Когда пыталась вырваться в состоянии аффекта.
– Не бери в голову, – словно прочитал мои мысли МакКуин. – У меня есть футболка. Заходи.
Он пропусти меня в класс. Горел светильник. Большие стопки листов и папок захламляли стол и закрывали вмятину, сделанную мной.
– Садись на стол.
Я подняла бровь. Не потому что предложение звучало непристойно, а потому что не было места для моей пятой точки. Я осталась стоять рядом.
Мистер МакКуин достал из шкафа большую дорожную черную сумку и поставил на стул перед своим столом. Я попыталась заглянуть что там, но ничего не увидела. Он извлек сумку поменьше, наподобие дамской косметички, пожалуй, это именно она и была. Закралось подозрение, что эта брюнетка ему не сестра. Кого я обманывала. Я всегда это знала.
Из косметички Алекс вытащил иголку и нитку. Затем достал из сумки бутылку водки. У меня отвисла челюсть. Он точно не был учителем. Тогда зачем притворялся? Все, происходившее вокруг, казалось невероятным. Как школа могла взять на работу человека без рекомендаций. А может они у него есть. Тогда он действовал не в одиночку. Так. Чем больше я об этом думала, тем больше мне не нравилось что происходит.