Миф о красоте: Стереотипы против женщин

Вульф Наоми

Когда вы делите счет, это не значит, что вы разделили с ней обед. Постоянно возобновляющийся спор, который молодые люди каждого поколения воспринимают как нечто само собой разумеющееся, спор о том, как изменить мир, чтобы он соответствовал их представлениям, во время подобной трапезы никогда не возникнет. Поднос со сладостями—это самое главное, его золотые ручки нависают над женщиной, заслоняя собой все остальное. Пусть мир подождет. Вот так это работает.

При этом за кассой не прячется злодей. И все это делает не какой-то невидимый враг. Здесь только официант, скатерть с рисунком, доска с меню на сегодняшний день, ведерко с тающими кубиками льда и полутемный коридор, ведущий в дамскую комнату, которая запирается на щеколду. «Зло, — говорит Ханна Арендт, — избито и неоригинально. Но оно делает свое

черное дело, и это выглядит так, будто все сделано твоими собственными руками». Вы забираете в гардеробе свои пальто, выходите на улицу и расстаетесь, не принеся своим разговором за обедом ничего нового в эту жизнь.

Девушки и молодые женщины ослаблены влиянием мифа о красоте, которое они испытывают на протяжении вот уже двух десятилетий. Но это далеко не единственное, что давит на них, и удивительно не то, что так много женщин страдают от нарушений пищевого поведения, а то, что среди них еще остались те, кто сохранил здоровье.

Женское движение изменило образовательные учреждения и профессиональную сферу настолько, что туда начали принимать женщин, но недостаточно для того, чтобы изменить мужскую по своей сути природу власти. В образовательных учреждениях совместного обучения женщины все еще разобщены, и их принимают туда в качестве «неполноценных мужчин». Женские образовательные программы почти не присутствуют в учебном расписании, а женщины-преподаватели составляют всего 5% профессорско-преподавательского состава. Девушкам прививают мужское мировоззрение. На них оказывают давление, чтобы они научились соответствовать мужской среде, в которой находятся. Живя вдали от своих матерей, молодые студентки видят перед собой в качестве образцов для подражания почти исключительно мужчин. Как в такой обстановке они могут научиться любить свое тело? Женщины, которых они видят, которыми должны восхищаться и примеру которых следовать, — это не умудренные опытом представительницы старшего поколения, а девушки их возраста или даже моложе, уважение к которым явно никак не связано с их умом. По сути университеты предназначены для мужчин, а также для женщин, переставших быть таковыми. Общую картину завершают написанные маслом портреты мужчин с табличками, где выгравированы их громкие имена. Все это было задумано для мужчин, как и Клуб выпускников Йельского университета, где спустя 20 лет после того, как туда стали принимать женщин, все еще нет женской комнаты для переодевания. Территория университетов не освещается, а полицейские карты кампуса Йельского университета, где указаны самые опасные с точки зрения возможности изнасилования уголки, намеренно скрываются от органов студенческого самоуправления, якобы для того, чтобы не нервировать родителей. Все то, что происходит только с женщинами и не происходит с мужчинами, никого не волнует. Студентки чувствуют это желание, чтобы проблемы, касающиеся женщин, просто исчезли сами собой, и, словно отвечая этому желанию, начинают таять на глазах.

Ко всему этому еще добавляются невиданные прежде требования, которые предъявляются сегодня к молодым амбициозным девушкам. Женщины старшего возраста имели возможность исследовать лучшие аспекты ролей обоих полов: они выросли женщинами и пробивали себе дорогу в мужскую профессиональную среду. Они научились отстаивать свои женские ценности и осваивали работу, которую раньше выполняли мужчины. Они были вдвойне сильными, а современные молодые женщины вдвойне слабы: выросшие в условиях вынужденной конкуренции с мужчинами в учреждениях с жесткими мужскими моделями организации, они вместе с тем должны соответствовать образцам безупречной женственности. Требования к нынешнему поколению женщин не только не были сбалансированы, но даже удвоились: они должны вести себя как «настоящие мужчины» и при этом выглядеть как «настоящие женщины». Отцы дают своим дочерям напутствия в отношении карьерного успеха, которые раньше предназначались только для сыновей. Но при этом тяжкое бремя быть красавицей, которое перешло к ним от матерей, никто не отменял.

Торжественные церемонии по случаю достижения успеха только усиливают этот конфликт. Призванные переводить молодых людей на новый уровень власти или профессионализма, эти церемонии вызывают неженственное чувство гордости за свои успехи. Но во время каждого такого переходного ритуала в этих заведениях

от женщин ожидается плата в виде «красоты». Этот выкуп льстит мужчинам, находящимся у власти, и умиротворяет их: в такие минуты он необходим им как доказательство того, что, получив диплом или повышение по службе, женщина, однако, не имеет слишком серьезных намерений. С одной стороны, власть имущие таким образом в очередной раз подчеркивают значение мифа о красоте, чтобы нейтрализовать достижение данной конкретной женщины. С другой стороны, в такие моменты женщины платят дань мифу о красоте в обмен на просьбу о защите, ведь «красота» — это талисман, который поможет им беспрепятственно добраться до следующей ступеньки.

В 1950-е достижению такого рода успехов мешал «домашний очаг». Как говорится в рекламе Listerine, «что такое диплом по сравнению с этими сверкающими кольцами, которые были у Бэбс и Бэт?». Сегодня то же самое делает «красота»: «Осталось всего 15 дней до получения Бекки диплома. Я хочу, чтобы они гордилась и мною тоже... Alba делает вашу диету сладким успехом».

В рекламе виски Johnnie Walker две топ-модели размышляют: «Он считает, что для меня это нормально, что у меня больше дел, чем у него».

Газета The New York Times пишет о женщине, которой бойфренд подарил имплантаты груди по случаю получения ею докторской степени. В последнее время в США вообще стало модным по случаю окончания университета оплачивать дочерям операцию по увеличению груди, а сыновьям — традиционный тур по Европе. При этом самые блестящие и талантливые студентки университета часто оказываются ближе других к полному истощению. Но женщинам дарят хирургические операции на груди, липосакцию и ринопластику не только в качестве награды за достижения — все это противоядие от получаемой ими силы и власти.

Это стремление к жертвоприношению носит религиозный характер и призвано умилостивить богов перед началом следующего этапа жизненного пути. Ведь боги ненасытны. Администратор, организующий для студентов Йельского университета интервью с кандидатами на получение международной стипендии Родса, говорил: «Юноши, это все. Девушки, задержитесь, пожалуйста, на несколько минут, чтобы привести себя в порядок и подкраситься». А после интервью, во время ланча, молодых людей спрашивали: «Как вы собираетесь спасать мир?», а девушек: «Как вам удается сохранять такую прекрасную фигуру?»

Торжественные церемонии по случаю вручения дипломов или наград очень показательны—они демонстрируют потребность власть имущих наказывать женщин при помощи красоты. Причиной тому — паника, которая охватывает мужчин, когда они видят достижения женщин, и которую им приходится в себе подавлять. Женщинам бросают в лицо оскорбления по поводу их внешности, что так же неуместно, как анекдоты о смерти на похоронах. Воспоминания о таких церемониях должны оставаться в памяти как застывающие у тебя на глазах снимки «полароида», как воспоминание о трудном пути, который пришлось пройти ради достижения этого успеха. Но в случае с девушками миф о красоте не дает краскам на снимке застыть, и одним словом их можно смазать, превратив в однообразное месиво грязного цвета.

На церемонии вручения дипломов в моем колледже открывавший ее спикер Дик Кэветт, стоя перед 2000 молодых выпускниц Йеля, облаченных в традиционные головные уборы и черные мантии, рассказал им такую историю. Когда он учился в Йеле, туда не принимали женщин. Девушки учились в колледже Вассар. И всех студенток сфотографировали в спортивном зале обнаженными, чтобы проверить их осанку. Некоторые из этих фотографий попали на черный рынок порнографии в Нью-Хэйвене. Кульминационным моментом этой истории было то, что на них не нашлось покупателей.

Был ли этот оскорбительный выпад преднамеренным или нет, но впечатление он произвел. Мы могли быть Избранными, но нам никогда не удастся стать эротическими моделями, фото которых он захотел бы купить. Сегодня 3000 мужчин 1984 г. выпуска вспоминают церемонию вручения дипломов так, как и полагается, — с гордостью. Но многие из 2000 выпускниц, если и могут заставить себя думать о том дне, вспоминают лишь чувство бессилия и бесправия. Мы не могли возмутиться, так как этот день был большим праздником для наших родителей, на который они приехали издалека. И они тоже не могли сделать этого из тех же соображений — чтобы не огорчать нас.