Мифические эксперименты, или…
Шрифт:
— Переместился наш корабль! — громогласно пояснил Брысь. Правда, ему самому показалось, что он разговаривает шёпотом.
— Зачем так орать?! Я же рядом и прекрасно слышу! — возмутился Пафнутий…
Глава тридцать девятая, в которой Мартин готов к схватке, а монстр — нет
Мартин остановился перед противником на расстоянии прыжка. Ничего «виртуального» в огромном звере он не обнаружил, если не считать странной внешности. Прав был Савельич — ничуть не похоже чудовище на него и его друзей! Подумаешь, морда вытянута,
Впрочем, лучше бы походил… Хотя бы размерами!
Монстр издал воинственный клич — то ли собачий рык, то ли кошачий вопль — и царапнул устрашающего вида когтями по борту эсминца, оставив на металле глубокие борозды.
«Силу демонстрирует!» — догадался Мартин и оскалился в ответ.
В безжизненных глазах чудовища отразилось недоумение — он привык чувствовать страх своих жертв перед тем, как покончить с ними, а это нелепое существо, едва доходящее ему до живота, кажется, собиралось воспротивиться неизбежной участи!
Монтаукский зверь приготовился к броску, готовый одним ударом сбить смельчака с лап долой и тут же содрать с него шкуру, однако возникла досадная помеха — кто-то вцепился в хвост. Монстр в удивлении обернулся. Боли он не ощущал и даже не знал, что это такое, но наглость лохматого рыжего зверька, вонзившего свои крохотные зубки в его плоть, вызвала раздражение и злость.
Зелёный туман мешал разглядеть, что послужило причиной заминки противника, а нападать на врага, который смотрит в другую сторону, было не в правилах честного и благородного пса. Он предупреждающе зарычал, пытаясь вернуть внимание чудовища, но тот вдруг принялся крутиться, словно решил поиграть сам с собой. Так делал Мартин в бездомном детстве, когда у него не было других игрушек, кроме мохнатого отростка в конце спины.
«Может, его кусают блохи?» — подумал пёс, машинально отметив, что клокастый хвост монстра украшен пушистой рыжей кисточкой — единственной симпатичной деталью на туловище кровожадной твари…
***
Савельич промчался несколько десятков метров, наткнулся на стоящих у борта матросов, понял, что они мертвы, а не падают лишь потому, что их ноги по щиколотку «вросли» в палубу, словно корни растений в землю, а ладони прикипели к металлическим поручням, и в ужасе кинулся назад. Тем более что Зверь, которого следовало отвлекать, явно прельстился кем-то другим: или Рыжим, или Мартином. Скорее всего, последним, поскольку могучий пёс гораздо заметнее обоих котов, вместе взятых.
Вернувшись на то место, откуда начался «отвлекающий манёвр» и откуда глазастый приятель увидел Брыся с Пафнутием, философ отдышался и попробовал сам разглядеть в зеленоватом свечении, сливающимся с океанской водой, фигурки искателя приключений и его бестолкового протеже. Однако, как ни старался, никого не обнаружил — либо острота зрения с возрастом притупилась, либо друзья устали бороться со стихией и пошли на корм морским обитателям (верить в такой исход, разумеется, не хотелось!), либо…
Савельич вспомнил прочитанную статью… Возможно,
— Кусай его, Мартин, я с тобой! — достиг вдруг слуха философа отчаянный возглас Рыжего, адресованный их общему псу…
***
Глазастый Рыжий сразу заметил, что Мартин истолковал команду «Бежим!» совсем не так, как он сам и, тем более, отдавший приказ Савельич, мгновенно растворившийся в густом зелёном мареве.
Зная бесстрашие молодого пса, нельзя было предположить, что он просто перепутал направление, когда кинулся к монстру. А следовательно, и просьбу Дунканов «отвлечь чудовище» Мартин понял шиворот-навыворот!
«Вот лопух!» — с досадой воскликнул бывший дворцовый мышелов и бросился на выручку неразумному, но отважному приятелю (а если учесть, что все они члены большой дружной семьи, то и родственнику)…
Гигантский пёс выглядел рядом с монстром не так внушительно, как обычно. Если же быть до конца честным, то Рыжий приуныл, оценив, насколько неравны силы…
Чудовище зарычало, видимо рассчитывая привести Мартина в трепет одним лишь звуком своего отвратительного голоса. А когда Зверь понял, что противник не дрогнул, то в ярости проскрежетал когтями по металлическому борту корабля и приготовился к нападению.
Тут уж Рыжему ничего не оставалось, как вмешаться.
— Кусай его, Мартин, я с тобой! — завопил он, но подлый ветер отнёс призыв в сторону, и пёс, не обладающий таким изощрённым слухом, как коты, не поддержал атаку. Более того — уселся, словно перед телевизором на диване, и принялся спокойно наблюдать, как монстр крутится, стараясь ухватить себя за хвост! И даже не видит, бестолковый, что на конце этого хвоста трепыхается пойманной рыбёшкой его верный друг и самый большой почитатель!
Глава сороковая, в которой происходит воссоединение
«Пожалуй, есть некоторое сходство, — размышлял Мартин, ожидая, когда чудище снова начнёт вести себя как достойный враг. — Пушистая кисточка, которую монстр никак не ухватит зубами, определённо смахивает на Рыжего… А вообще-то хорошо, что Монтаукский зверь такой огромный! По сравнению с ним ротвейлер из соседнего подъезда просто мелкая шавка, не стоящая поединка!»
— Чего сидишь, дурень?! — развеял приятное видение чей-то гневный окрик.
Мартин проводил изумлённым взглядом стремительную тень — она метнулась мимо него к чудовищу и повисла на широкой спине клочком чёрной шерсти.
— Савельич?! — поразился пёс и тоже бросился к монстру, требовательным лаем призывая того перестать вертеться и сражаться по правилам, прописанным в Кодексе хорошего собачьего поведения. (От волнения Мартин совершенно упустил из виду, что хорошее собачье поведение вовсе не предусматривает драк! Даже из-за найденной на пустыре косточки или дамы сердца, которая у него, впрочем, ещё не появилась…)