Мифология «голодомора»
Шрифт:
В первую очередь колхозникам вернули 10,5 тыс. гектар приусадебных участков, незаконно зачисленных в общеколхозный фонд. Запретили выделять участки далеко от домов, на отдаленных и неудобных землях, и вообще в поле. Также колхозам передавали в вечное пользование 45 тысяч га лесов — при условии, что те будут за ними ухаживать, как положено, и сажать лес взамен вырубленного. Передавались колхозам также пруды, находящиеся в селах, — опять же, при условии правильного пользования. Велено было в кратчайшие сроки ликвидировать вредительские земельные акты (чересполосицу, отрезку прилегающей к деревням земли и т. д.), привести в порядок племенное животноводство, разобраться с ликвидацией еврейских
Вполне возможно, что часть этих деяний должна бы проходить по разряду головотяпства — но, во-первых, за головотяпство тоже нужно отвечать, а во-вторых, судя по вышеприведенным историям, многие товарищи прекрасно ведали, что творили. Возможностей обозлить людей больше чем достаточно — было бы желание. Выделить землю под огород за пять километров от села, отобрать у колхоза лес, пруд, забрать в счет мясопоставок племенных коров…
И вот вопрос: зачем они все это делали? Часть фокусов районного руководства явно преследует известную цель — «украсть и поделить», но ведь не все! Там хватает и бескорыстных деяний. С какой целью?
Точный смысл слова «вредительство»
Отчасти на этот вопрос нам помогут ответить два других уголовных дела. Сейчас, конечно, все осужденные по ним реабилитированы, однако сами дела — особенно с учетом опыта «перестройки», а также роли в этом глобальном «кидалове» советской интеллигенции — выглядят ну очень убедительно.
Осенью и зимой 1932 года ОГПУ раскрыло сравнительно небольшую (около 50 человек), но чрезвычайно эффективную организацию, занимавшуюся экономическими диверсиями или, по терминологии того времени, вредительством. Входили в нее работники Ветеринарного Управления Наркомзема СССР, а также ветеринарных НИИ.
Эпидемиологическая обстановка на селе в то время была очень неблагополучной. Скот косили разнообразные болезни: коров — некая загадочная «повалка», лошадей — менингит, птицу — тиф и т. п. Ну, а в сложном деле борьбы с болезнями все зависело от ветеринаров, и в этой тонкой работе, где спасение подчас стоит на волосок от гибели, проще простого вместо первого получить второе. Чем и занимались разоблаченные ОГПУ саботажники.
Но перед тем, как мы перейдем к сути вопроса, надо сказать несколько слов о так называемых «липовых» делах. Естественно, везде, где существует полиция, есть и некоторое количество «липы». Где-то больше, где-то меньше, в современной России, надо полагать, очень много. Однако одно дело «засудить» какого-нибудь беззащитного гастарбайтера, и совсем другое — родственника губернатора, согласитесь…
Так вот: в Советском Союзе существовала поистине неприкасаемая категория населения. Нет, не партийные активисты, как можно было бы подумать: этих арестовывали, судили и даже стреляли вполне успешно, и в «тридцать седьмом» году, и раньше. Партактива можно наклепать сколько угодно, в этом деле незаменимых не было.
Незаменимыми и, соответственно, неприкасаемыми являлись квалифицированные специалисты — все сколько-нибудь серьезные дела, связанные с «вредительством» в их среде, находились на контроле у Политбюро, и вероятность фальсификации тут является минимальной.
Итак, чем занимались во вверенных им стадах и на фермах товарищи ветеринары? [216]
Из показаний подследственных.
«Основная задача для всех, которая и проводится, заключается в умышленном распространении инфекционных заболеваний в животноводческих совхозах и колхозах».
…
«Я
216
Материалы дела приводятся по: Лубянка. Сталин и ВЧК — ГПУ — ОГПУ — НКВД. Январь 1922 — декабрь 1936. Документы. М., 2003. С. 356–371.
…
«Проводимая организацией… подрывная работа… приводила на практике к тому, что менингит лошадей принимал широкие размеры, в своем распространении поражая район за районом, в отдельных колхозах падеж лошадей от менингита достигал 30–40 %… В 1932 г. менингит лошадей начал также распространяться в совхозном секторе, поражая конское поголовье совхозов».
Только в одном Средне-Волжском крае в 1931 году пало 20 182 лошади и за 10 месяцев 1932-го — 8346 лошадей. Эта деятельность также внесла свой вклад в возникновение голода.
«Информируя меня о подрывной работе, проводимой Оренбургской к.-р. группировкой… проф. Дорофеев сказал, что ими ведется работа по распространению в совхозах среди крупного рогатого скота — повалки, и что это они проводят путем производства скоту предохранительных прививок заведомо негодными биопрепаратами, в результате применения которых у животных иммунитета не создается, а, наоборот, после прививок негодным прививочным материалом здоровый скот заражается повалкой, который в свою очередь распространяет инфекцию, создавая таким образом повалочные очаги. Негодные препараты… они получают с Омской биофабрики, на которой работает свой человек…»
…
«Сущность совершенного мной вредительства на инкубаторно-птицеводной станции в г. Сызрани заключалась в том, что я под лозунгом не срывать инкубационную кампанию, имеющую политический характер, и этим использовавши слабую струнку хозяйственника, дал свое заключение и разрешение на сбор яйца для инкубации из пораженного тифом района для ИПС и передачу ею цыплят со станции по колхозам, неблагополучным по тифу, для промышленных целей. Цель этого акта вредительства заключалась в том, чтобы с передачей цыплят вызвать разнос заразы по всему району; так как яйцо и цыпленок являются носителями инфекции тифа, и поступление инфицированного яйца из неблагополучного по тифу района на ИПС и выпуск с последней инфицированных цыплят (инкубированных из тифозного яйца) фактически превращает ИПС в место постоянного культивирования и распространения тифа по всем районам деятельности станции…»
…
«Я проводил массовый забой здорового скота под видом больного перипневмонией, используя для этих целей пункт инструкции о забое всего больного, подозрительного в заболевании и подозреваемого в заражении перипневмонией скота. В беседах с руководителями ветотрядов и отдельными работниками я говорил, что лучше больше забить здорового скота, чем оставить в стаде хотя бы несколько только больных повалкой животных, давая тем самым установку на массовый забой скота. В результате этого вредительства на 31-й год было забито в крае в связи с ликвидацией перипневмонии до 15 000 голов скота, из которого больных повалкой было не более 20–25 %.