Мифология «голодомора»
Шрифт:
«…4. Продовольственная помощь должна оказываться в первую очередь колхозникам, имеющим значительное количество трудодней и оказавшимся в связи с плохим хозяйствованием или неправильным распределением результатов хозяйствования без хлеба и семьям красноармейцев (как колхозников, так и единоличников). Во вторую очередь — колхозникам и единоличникам, находящимся в исключительно тяжелом положении».
Говорите, бросили единоличников на произвол судьбы?
«Продовольственная помощь колхозникам и единоличникам должна идти рядом с привлечением их к труду в колхозах, совхозах, лесоразработках, дорожном строительстве и т. д…»
Это тоже хорошо знакомая вещь —
Причем еще в голод 1928 года, когда впервые было решено применять общественные работы, а не просто кормить население, в соответствующих документах особо оговаривалось, что работы эти должны быть понятны самим крестьянам. Тогда в первую очередь предполагалось направить эти трудовые ресурсы на «улучшение земли», сиречь мелиорацию.
Говорите, нехорошо это — надо голодным бесплатно помогать? А сами крестьяне хоть что-нибудь делали не то что бесплатно, а хотя бы задешево? Вся история взаимоотношений советской власти и крестьянства — это борьба последнего за право продавать как можно больше продукции по вольным ценам. Ну вот и доборолись…
«6. Обкомы и облисполкомы должны потребовать и обеспечить более бдительное отношение РПК и райисполкомов других районов к отдельным случаям голодовки, в особенности добросовестно работавших колхозников и семей красноармейцев, предупредив, что за работу по организации дела продпомощи ответственность возлагается целиком на пред. РИКа. За непринятие своевременно мер районные руководители будут привлекаться к самой суровой ответственности».
Корявость слога усложняет трактовку этого пункта. Но, скорее всего, речь идет о неголодающих районах — чтобы не распускались, следили за ситуацией в селах. Сегодня голода нет, а завтра он уже здесь…
В целом о чем это постановление? О том, что не следует уповать на поддержку Москвы, а надо для начала перетрясти собственные кладовые и изыскать возможности для оказания помощи внутри республики. Да и помогать не всем поровну, а в первую очередь тем, кто трудится, и уж по остаточному принципу наделять «гуманитарной помощью» остальных.
Но это правило относится лишь к взрослым. А едва доходит до детей — украинское правительство ведет себя совсем иначе.
«7. ЦК особо обращает внимание обкомов на необходимость оказать помощь в первую очередь детскому населению. Для этой цели создать особый централизованный фонд, выделив в первую очередь 700 т муки… 170 т сахара… 100 тыс. банок консервов…
8. Обязать ЦК УЧХ [258] на период март-июнь включительно развернуть сеть детских площадок с пропускной способностью 50 тыс. детей в день с полным обеспечением детей питанием… Всю эту питательную сеть развернуть в течение 10 дней.
258
УЧХ — Український Червоний Хрест.
9. Обязать общество „Друзья детей“ через Красный Крест взять на себя питание 10 тыс. детей…» [259]
Это не считая тех детей, которых изо дня в день собирали на вокзалах и улицах городов. Если взрослым помощь оказывалась все же «условно» — в порядке ссуды, с привлечением к труду и т. п., то детям, начиная с 1917 года, помогали в первую очередь и без каких бы то ни было условий. Опыт в этом деле тоже был огромный, но и количество беспризорных детей по республике давно уже многократно превысило возможности детских домов. Так, 7 мая 1933 года зампред Совнаркома
259
Советская деревня глазами ВЧК — ОГПУ — НКВД. Документы и материалы. Т. 3. Кн. 2. М., 2005. С. 339–340.
«…Сезонными яслями-площадками охвачено уже свыше 250 тысяч детей и в примитивных стационарах — около 20 тыс. человек… Все, что можно было выделить из украинских источников при максимальной мобилизации всех ресурсов — уже выделено… Однако наплыв беспризорных настолько велик, что в детдомах одной только Харьковской области, рассчитанных на 9 тыс. детей, размещено уже около 19 тыс. детей» [260] .
К концу мая в Харьковской области, в рамках кампании по борьбе с беспризорностью было подобрано уже 44 000 детей, из них только за май — почти 35 тысяч, не считая так называемых «диких» детдомов, открытых по деревням силами колхозов и сельсоветов. Там находилось еще почти 10 тысяч детей. В июне сверхплановый контингент детдомовцев составлял уже 100 тысяч человек.
260
Голод в СССР. С. 397.
К такому республика была не готова. Тем более, среди беспризорников свирепствовал сыпной тиф, который они заносили в переполненные детские дома. Не хватало продовольствия — 13 июня нарком снабжения Украины докладывает в центр:
«За последний месяц имеет место огромный приток детей села в промышленные центры Украины… Использованы все возможные местные и республиканские ресурсы для пропитания вновь принятых в детские дома детей. Однако эти ресурсы ни в коем случае не обеспечивают даже минимальное снабжение хотя бы по самым низким нормам, между тем указанные дети чрезвычайно истощены и значительная часть из них по состоянию здоровья находится в очень тяжелом, даже угрожающем положении…
Приняты исключительные меры задержания притока детей села в промышленные центры, кстати, двигающихся в города всеми путями и видами передвижения. Смертность среди детей чрезвычайно высока и живут они в исключительно тяжелых условиях — размещены в бараках и помещаются по 3–4 на одной койке.
В г. Харькове, помимо того, что для детей отведены все бараки, заняты также клубы и школьные помещения. В одном Харькове и его пригородах размещено таких детей до 20 000…» [261]
261
Там же. С. 428.
Где бы их ни размещали, чем бы ни кормили — но на улице не оставляли никого.
…Для непосредственной работы по оказанию помощи в районах организовывались районные тройки в составе секретаря РПК, пред. РИКа, нач. ГПУ, а в селах — сельские тройки в составе: пред. сельсовета, секретаря ячейки и председателя колхоза, а если таковых было несколько — то лучшего из них.
Видите, в чем слабое место? ГПУ, при всех творившихся там безобразиях — наименее коррумпированная структура в государстве. Так поставил дело еще Дзержинский. И если на районном уровне осуществляется двойной контроль — со стороны областных властей и ГПУ, то в селах контроля нет вообще. Если управление селом разрушено, то и председатель РИКа, и секретарь ячейки, и председатели колхозов, как правило, повязаны общим воровством и саботажем или общим разгильдяйством. Председатель лучшего колхоза непременно будет тянуть одеяло на себя, в ущерб другим колхозам, не говоря уж о единоличниках.