МИФОуказания

Асприн Роберт Линн

– Если ты выполнишь мои инструкции, то они ничего не заметят, – подмигнул мне наставник. – Положись на меня.

Я не успокоился. Дело, прошу заметить, не в том, что я не полагался на Ааза. Его способность втравливать меня в неприятности уступала только его способности вытаскивать меня из них. Просто у меня возникло предчувствие, что на этот раз его способности вытаскивать подвергнутся предельному испытанию.

Я собирался выразить это ощущение Аазу, когда окружавшая нас толпа подняла рев,

кладя конец всякой возможности что-либо обсуждать. Приз только что появился в поле зрения.

Свой пост мы выбирали очень тщательно. В этом пункте процессия ближе всего подходила к северной стене Вейгаса – следовательно, здесь Приз окажется ближе всего к воротам, выходящим на дорогу в Та-Хо.

В соответствии с планом Ааза мы потрясали кулаками и подпрыгивали на месте, пока Приз следовал мимо нас, сопровождаемый военным эскортом. Кричать, однако, не было необходимости. Толпа шумела так громко, что наши два голоса оставались незамеченными, а нам требовалось поберечь силу легких для самого главного.

Оказаться в задних рядах толпы тоже не составило труда. Простое прекращение борьбы, когда все прочие, отпихивая друг друга локтями, рвались вперед, вскоре переместило нас на желанную позицию.

– Пока что все хорошо, – пробормотал Ааз, окинув взором затылки впередистоящих и удостоверившись, что за нами никто не наблюдает.

– Может, нам лучше выйти из игры, пока не поздно, – с надеждой предложил я.

– Заткнись и принимайся за дело, – отрезал Ааз тоном, не оставлявшим места для споров.

Вздохнув про себя, я закрыл глаза и начал производить тонкие изменения в наших личинах.

Когда я впервые научился заклинанию личины, оно касалось лишь изменения черт лица и конфигурации тела для придания им сходства с другим субъектом. Позже, после долгих занятий, я научился менять внешний вид неодушевленных предметов при условии, что некогда они были живыми существами. Ааз нашел для этой разновидности заклинания новое применение – изменять наши одежды. К тому времени, когда я закончил, мы не только выглядели словно валлеты, но и носили мундиры вейгасских солдат.

– Неплохо, малыш, – проворчал, хлопнув меня по плечу, Ааз. – Пошли!

И с этими словами он очертя голову ринулся в толпу, расчищая мне путь и выбираясь на улицу позади процессии с Призом. Расчистка пути через движущиеся предметы или людей – одно из тех дел, которые получаются у Ааза лучше всего.

– Дорогу! – орал он. – Посторонись! Дорогу!

Следуя за ним как можно ближе, я добавлял к общему гаму свои вопли.

– Тахойцы! – вопил я. – У южной стены! Тахойцы!

Это одно из тех дел, которые получаются у меня лучше всего: панические вопли.

Поначалу нас, казалось, никто не слышал. Затем несколько голов повернулось в нашу сторону. А еще

минутой позже пара голосов подхватила мой вопль.

Слух распространился по толпе впереди нас, словно лесной пожар, да такой, что, когда мы добрались до арьергарда процессии, та остановилась. Солдаты мельтешили, цепляясь оружием за окружающие их тела, пытаясь смотреть одновременно на толпу, на крыши и на небо.

– Тахойцы! – орал я, проталкиваясь в их среду.

– Где?

– У южной стены.

– Кто?

– Тахойцы!

– Где?

Эта ерунда могла бы продолжаться бесконечно, если бы на месте действия не появился офицер. Он заметно превосходил в интеллекте окружающих его солдат… то есть мог бы выиграть спор с кочаном капусты.

– Что здесь происходит? – требовательно спросил он, и при звуках этого властного голоса гомон в рядах поутих.

– Тахойцы, сударь! – выдохнул я, все еще немного задыхаясь от своего предыдущего выступления. – Они атакуют крупными силами у южной стены!

– У южной стены? – нахмурился офицер. – Но ведь Та-Хо к северу отсюда.

– Должно быть, они обошли город кругом, – поспешно предположил я. – Они атакуют южную стену.

– Но Та-Хо к северу отсюда, – стоял на своем офицер. – С какой стати им атаковать южную стену?

Его тупоумие раздражало до крайности. К тому же оно угрожало совершенно расстроить наш план, зависевший во многом от стремительности хода событий.

– Мы что – будем стоять здесь и спорить, пока эти желто-синие идиоты берут город? – вопросил Ааз, отодвигая меня плечом в сторонку. – Если из-за вашей нерешительности все погибнут, то Совет разжалует вас в рядовые.

Такая ситуация выглядела слишком логичной, и потому этот дурак, конечно, воспринял ее всей душой. Выхватив меч, он обернулся к окружавшей его рати.

– К южной стене, – приказал он. – За мной!

– К южной стене!

Это закричали солдаты, которые уже развернулись и ринулись обратно по улице.

– К южной стене! – подхватил я, двигаясь вместе с ними. Внезапно могучая рука схватила меня за плечо и отбросила к стене с достаточной силой, чтобы вышибить воздух из моих легких.

– К южной стене!

Это крикнул Ааз, привалившийся спиной ко мне, дабы удержать меня между собой и стеной, пока он махал рукой проходящим солдатам.

Наконец он слегка повернул голову и обратился прямо ко мне.

– Ты куда это направился? – с любопытством осведомился он.

– К южной стене? – предположил я сникшим голосом.

– Зачем?

– Потому что там тахойцы… о!

Я чувствовал себя исключительно глупо. К тому же был подавлен и даже придавлен. Ааз выступает не в легчайшем весе.

– Я соображаю лучше, когда могу дышать, – скромно заметил я.