Мифы древнего мира
Шрифт:
Однако, несмотря на сделанные ограничения, консульская власть была обширна и значительна. К консулам перешла вся военная власть. В качестве императора, то есть военачальника, они имели неограниченную власть над войском. На войне опасность недостатка в общем руководстве должна была вообще сильно чувствоваться и нередко вести к великим бедствиям.
Поэтому во времена таких крайних опасностей сенат поручал консулам назначение диктатора. Диктатор пользовался неограниченной властью только в течение шести месяцев для того, чтобы предохранить от перехода его чрезвычайных полномочий к царской власти. На это время все должностные лица подчинялись диктатору и были в полном его распоряжении, а Рим находился как бы в осадном положении. Диктатор выбирал себе помощника в лице начальника конницы, который командовал по его поручению и от его имени конницей. Несмотря на столь сильное искушение, до последних времен республики ни один диктатор не злоупотребил своей властью и не присваивал ее себе незаконным образом на более продолжительное, сверх положенного срока время. Напротив, все диктаторы
Консул был уполномочен принимать все правительственные меры даже и без согласия на них сената. С течением времени между консулами и сенатом установились совсем другого рода отношения. В противоположность ежегодно сменявшимся консулам, сенату, члены которого назначались пожизненно и который имел влияние на избрание консулов и пользовался одним из них против другого, было легко достигнуть того, что в действительности консулы стали простыми исполнителями сенатских постановлений. Таким образом сенат постепенно сделался влиятельным учреждением. Он был высшим учреждением, имевшим надзор за всем управлением, за религиозными и финансовыми делами государства. Сюда принадлежали установление праздничных и торжественных дней, игр, освящение храмов и алтарей. Равным образом в его руках находилось распоряжение государственным имуществом, военной добычей и государственной казной. Учреждение постоянных должностей казначеев и контролеров, то есть квесторов, относится к 449 г. до Р. X. Сенат разрешал выдачу денежных сумм на сооружение общественных зданий, на военные нужды и организацию общественных игр. Затем следовало заведование иностранными сношениями. Сенат объявлял войну, назначал главных военачальников, предписывал набор войск и определял размер контрибуций, награждал, хвалил и осуждал военачальников и заключал мир. Сношения с другими народами он поддерживал через своих послов, которых имел право уполномочивать жаловать чужеземным государям и народам почетные титулы, как например титул «друзья» или «союзники» или другого рода отличия и подарки. Сенат, говорит Ине, был головой римского государственного тела, а консулы его руками. В совете сосредотачивалась и сохранялась сумма всей опытности и мудрости. Каков был сенат, такова была и римская политика, как внутренняя, так и внешняя, и ни одно из известных нам нововведений не могло осуществиться прежде, чем оно было всесторонне обсуждено в сенате. Все предложения, которые представлялись на разрешение народного собрания, предварительно должны были рассматриваться на заседании сената. На нём высказывались различные мнения и преследовались различные интересы. И только тогда, когда из политических прений вырабатывался определенный результат — «сенатское решение», предложение это представлялось на голосование в народное собрание, которое разрешало его простым утверждением или отрицанием: да или нет. Затем постановление народного собрания возвращалось в сенат для утверждения, и только после такого утверждения постановление становилось законом. Само собой разумеется, что патриции, из которых исключительно состоял сенат, нередко пользовались правом не соглашаться с постановлением народного собрания, как оружием против простого народа. Оружие это было вырвано из рук патрициев только при помощи двух законов — 339 года до Р. X. и 286 года до Р. X., и с этого времени утверждение сената превратилось в пустую формальность.
3. Война с изгнанными Тарквиниями. Порсенна.
(509…496 г. до Р. X.)
Изгнанный царь Тарквиний прибег к силе. Этруские города Вейи и Тарквиний собрали ему значительное войско, которое вел сын Тарквиния Арунс. Близ Арсийского леса произошла долгая и кровопролитная битва, в которой ни одна из сторон не стала победительницей. Оба предводителя, Брут и Арунс, пали в единоборстве. В самый разгар сражения они бросились друг на друга и одновременно пронзили один другого. Рассказывают, что римские женщины оплакивали Брута, как отца новой республики.
Но юной свободе грозила еще большая опасность. Могущественный царь этруского города Клузия Порсена, бывший главой союза этруских городов, давно уже ревниво наблюдал за вновь нарождавшимся городом — Римом. Просьба Тарквиния о помощи давала Порсене желанный предлог начать войну против Рима.
Многочисленное войско этрусков приблизилось в превосходящих силах, завладело находившимся на правом берегу Тибра холмом Яникулом и отбросило римлян за свайный мост обратно в Рим. Неприятель, наверное, вторгся бы вслед за бегущими римлянами в их город, если бы мужественный Гораций Коклес с двумя согражданами, а под конец один, не удерживал неприятеля до тех пор, пока римлянам не удалось разрушить мост.
Тогда Гораций Коклес воскликнул: «Отец Тиберин! Молю тебя, укрой это оружие и этого воина в твоем милостивом потоке». Затем в полном вооружении он бросился в реку и под градом стрел переплыл невредимо
Этруски обложили Рим и через некоторое время в городе начался голод. Тогда римлянин Гай Муций принял решение убить Порсенну и тем избавить родной город от бедствий осады. С разрешения сената он отправился в неприятельский стан, но по ошибке вместо царя заколол его писца, которого принял за царя. Будучи схвачен, Муций, чтобы показать свое презрение к угрозам и пыткам, положил в пламя жертвенника свою правую руку и держал ее, не дрогнув, пока она не обгорела. Пораженный его мужеством, царь Порсенна отпустил его, а Муций, уходя, сказал ему, что еще триста молодых патрициев поклялись умертвить его. В память об этом подвиге Муций получил прозвище Сцеволы (левши).
Угроза Муция Сцеволы произвела на Порсенну такое впечатление, что он предложил осажденным заключить мир. Римляне обязались возвратить вейентинцам завоеванные ими в прежнее время земли и сдать оружие. На будущее время римлянам дозволено было употреблять железо лишь для земледельческих орудий. В залог же нерушимости договора Порсенна взял у них заложниками 10 юношей и 10 девиц. Среди последних находилась молодая девица Клепия. Вместе со своими подругами она бежала из этруского стана, переплыла Тибр и вернулась к своим. Однако римляне вновь выдали ее этрускам, поеле чего Порсенна, восхищенный их верностью в соблюдении договора, не только отпустил Клепию, но и позволил ей взять с собой столько из оставшихся заложников, сколько она пожелает. Затем Порсенна возвратился в Клузий.
Мост на сваях
Муций Сцевола
По свидетельству преданий, Тарквиний возбудил против Рима и латинян. Рим снова попал в бедственное положение, из которого его вызволил диктатор Авл Постумий. В 496 г. до Р. X. в большом сражении при озере Регилле он победил латинян, бывших под начальством зятя царя, Октавия Мамилия. Дошедшие до нас предания об этой битве особенно ярко доказывают, сколько недостоверного, баснословного и поэтического содержится в изображении всего этого периода. Так, согласно этим преданиям, даже боги принимали участие в битве.
Кастор и Поллукс осаждали неприятельский стан и явились в Рим первыми вестниками победы. Еще в позднейшие времена сохранялись следы от копыт их коней на каменистой почве. После этого сражения Тарквиний потерял всякую надежду, бежал в Кампанию, в город Кумы к тирану Аристодему и там скончался в 495 г.
4. Удаление восставших плебеев на священную гору. Учреждение народных трибунов. Кориолан.
(494…491 до Р. X.)
Уничтожение царской власти передало все управление государством в руки патрициев. Существовавшие и прежде различия в положении между обоими сословиями, теперь должны были еще больше увеличиться. Патриции имели исключительный доступ к государственным должностям, к званиям жрецов и сенаторов. Влияние их было значительно в центуриатских комициях. При этом, обладая собственностью на большую часть земельных угодий, в особенности на отнятые у неприятеля, патриции пользовались полным довольством в имущественном отношении. Вокруг патрицианских семейств толпились клиенты, то есть те из плебеев, которые в качестве «обязанных» состояли при главах отдельных патрицианских фамилий, должны были платить подати с доходов со своих земельных угодий и при этом соблюдать известную почтительность к своему покровителю (патрону). Отношения эти при необузданном корыстолюбии землевладельцев, разумеется, переходили большей частью на весьма тягостное зависимое положение.
Плебеи, лишенные всех прав, многократно бывавшие у патрициев в неоплатных долгах и, при жестокостях тогдашнего долгового права отданные вполне на произвол заимодавцев, находились, в противоположность полноправным патрициям, в безотрадном положении. Вследствие многочисленных войн, во время которых поля плебеев были опустошаемы, а усадьбы обращались в пепел, сами же плебеи отторгались от своих занятий безвозмездной военной службой, многие из них впали в несостоятельность. Суровым долговым правом заимодавцы пользовались самым беспощадным образом; Должников можно было не только выгонять из их домов и усадеб, обременять цепями, заключать в долговую тюрьму, но и принуждать телесными наказаниями к обязательной работе. Многие люди, находившиеся в такой кабале, могли показать на груди своей зажившие рубцы, а на спине кровавые подтеки от полученных ими побоев.
С тех пор, как нечего было более опасаться внешнего врага, патриции показали себя вполне бессердечными притеснителями бесправной и беззащитной массы плебеев. Если бы такое положение вещей продолжилось далее, то нельзя было бы и помышлять ни о внутреннем развитии, ни о дальнейшем внешнем росте государства. Прежде всего нужно было опасаться, чтобы Рим не подвергся нападениям враждебно настроенных соседей. От эквов, сабинян и вольсков защитились с большим трудом, так как плебеи, возмущенные своим бедственным положением, вновь прибегли к единственному, имевшемуся в их руках средству борьбы с несправедливостью — они отказывались нести военную службу.