Мифы Древней Греции
Шрифт:
b.Тиндарей никого из женихов не отсылал, но и не брал ни у кого даров, боясь, что любой его выбор неизбежно вызовет ссору. Однажды Одиссей спросил его: «Если я скажу тебе, как избежать ссоры, поможешь ли ты мне жениться на дочери Икария Пенелопе?» «Договорились!» — обрадовался Тиндарей. «Тогда, — продолжал Одиссей, — мой совет таков: заставь всех женихов Елены поклясться в том, что они будут защищать избранника Елены, кем бы он ни был». Тиндарей нашел совет вполне разумным. Принеся в жертву лошадь и расчленив ее, он поставил всех женихов на кровоточащие куски мяса и заставил их произнести клятву, сочиненную Одиссеем. После чего все мослы были зарыты в месте, которое до сих пор называется «Лошадиная могила».
c.
d.От Елены у Менелая была одна дочь, которую он назвал Гермиона, и сыновья Этиол, Марафий (от которого происходит персидская семья Марафионов) и Плисфен. Этолийская рабыня по имени Пиерида позднее родила Менелаю двух внебрачных сыновей — Никострата и Мегапента 4.
e.Почему, спрашивается, Зевс и Фемида устроили Троянскую войну? Уж не для того ли, чтобы прославить Елену как причину ссоры между Европой и Азией? Или чтобы возвеличить род полубогов и одновременно истребить многочисленные племена, под тяжестью которых изнывала мать-земля? Какой бы ни была причина, но решение о войне было принято, когда Эрида бросила золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей» во время свадьбы Пелея и Фетиды. Всемогущий Зевс отказался решить спор, возникший между Герой, Афиной и Афродитой, но разрешил Гермесу отвести богинь на гору Ида, где их должен был рассудить сын Приама Парис, выросший вне родительского дома 5.
f. Как раз накануне рождения Париса Гекаба увидела сон, будто она родила пылающий факел, грозивший уничтожить Трою. Проснувшись, она рассказала свой сон мужу. Приам тут же обратился к своему ясновидящему сыну Эсаку, который изрек: «Ребенок, который вот-вот родится, станет погибелью для своей страны! Заклинаю вас избавиться от него» 6.
g.Спустя несколько дней Эсак изрек вновь: «Троянка царского рода, производящая сегодня на свет ребенка, должна быть убита вместе со своим отпрыском!» Услышав эти слова, Приам убил свою сестру Киллу и ее новорожденного сына Мунита, который тем утром появился на свет от тайного союза с Тимойтом, и предал их земле в святилище Троса. Но еще до наступления ночи Гекаба родила сына, и Приам пощадил их обоих, несмотря на то что жрица Аполлона Герофила и другие ясновидцы требовали, чтобы Гекаба убила хотя бы свое чадо. Но она не смогла заставить себя совершить убийство, и тогда Приаму пришлось послать за своим главным пастухом, неким Агелаем, и поручить ему это дело. Мягкосердие Агелая не позволило ему воспользоваться веревкой или мечом — он просто оставил ребенка на горе Иде, где его вскормила медведица. Вернувшись на гору через пять дней и увидев живого ребенка, Агелай был так поражен, что решил подобрать брошенного ребенка и принес его домой в котомке, от которой и пошло его имя «Парис» [287] . В доме пастуха он стал расти вместе с его только что родившимся сыном 7. В подтверждение того, что он все-таки выполнил повеление Приама, Агелай принес царю отрезанный собачий язык. Некоторые, правда, говорят, что Гекуба подкупила Агелая, чтобы тот не убивал Париса, но Приам не был посвящен в их тайну 8.
287
Парис — принято считать, что его второе имя, Александр (по-греч. «защитник мужей») — это перевод его негреческого имени.
h.Благородное
i. Парис пас коров у скалы Гаргар, венчавшей гору Ида, когда Гермес в сопровождении Геры, Афины и Афродиты принес ему золотое яблоко и слова Зевса: «Парис, поскольку ты так же красив, как и умен в делах сердечных, Зевс повелел тебе стать судьей в споре этих богинь. Отдай яблоко самой прекрасной из них».
Парис в нерешительности принял яблоко и воскликнул: «Как может простой пастух, вроде меня, судить о божественной красоте? Вот разделю сейчас яблоко на три части!»
«Нет, нет, ты не можешь ослушаться всемогущего Зевса! — поспешно вмешался Гермес. — Я же не могу давать тебе советов, поэтому воспользуйся своим природным умом!»
«Делать нечего, — вздохнул Парис. — Но сначала пусть проигравшие обещают мне не таить на меня обиды. Я всего лишь человек и способен совершить самую глупую ошибку».
Все богини согласились подчиниться его решению.
«Должен ли я судить богинь по их одеяниям, — спросил Парис Гермеса, — или они должны предстать предо мной обнаженными?»
«Правила таковы, что ты должен все решать сам», — сказал Гермес, улыбаясь.
«В таком случае не могли бы они разоблачиться?»
Гермес передал просьбу богиням, а сам вежливо повернулся к ним спиной.
j. Первой была готова Афродита, но Афина настояла на том, чтобы та сняла свой знаменитый волшебный пояс, благодаря которому всякий влюблялся в его обладательницу. «Хорошо, — не без злорадства произнесла Афродита, — но только после того, как ты снимешь свой шлем, без которого на тебя просто страшно смотреть».
«Теперь, если вы не возражаете, предстаньте предо мной по одной, чтобы избежать ненужных споров. Подойди сюда, божественная Гера! Пусть остальные покинут нас на некоторое время».
«Смотри на меня внимательно, — Гера не спеша поворачивалась к нему то одним, то другим боком, стремясь показать все достоинства своего великолепного тела, — и помни, что если ты признаешь меня прекраснейшей, я сделаю тебя повелителем всей Азии и самым могущественным из живущих ныне людей» 12.
«Меня не д'oлжно подкупать, моя госпожа... Я уже видел все, что должен был видеть. Войди теперь, божественная Афина!»
k. «Я здесь, — и Афина поспешила приблизиться в Парису. — Послушай, Парис, если у тебя хватит здравого смысла, чтобы присудить мне награду, я сделаю так, что ты выйдешь победителем во всех своих битвах, а также будешь самым красивым и мудрым человеком в мире».
«Я ничтожный пастух, а не воин, — произнес Парис. — Можешь сама убедиться, что во всей Лидии и Фригии царит мир и никто не угрожает царю Приаму. Но я все равно обещаю честно решить, кому отдать яблоко. А теперь надень все одежды и шлем. Готова ли Афродита?»