Мифы древней Индии. Издание 2-е, переработанное и дополненное

Тёмкин Эдуард Наумович

Тогда Яяти сказал Шармиштхе: "Открой мне свое желание, дочь Вришапарвана. Просящим должно давать — таков мой царский обет". Она сказала: "Спаси меня от греха, о великий царь. Нет у меня потомства, а долг мой — иметь его, и я хочу иметь его от тебя".

И Яяти уступил Шармиштхе. Они вволю насладились любовью и, когда пришел срок, Шармиштха родила царю могучего сына, обликом подобного небожителям.

Когда Деваяни услышала о том, что Шармиштха родила сына, она пришла к ней, терзаясь ревностью, и сказала: "Ты совершила грех, ты преступила закон, дочь Вришапарвана. Как посмела ты взойти на ложе моего супруга?" Но Шармиштха не созналась в своем прегрешении. "Некий мудрец, сведущий в законе, посетил меня, — сказала она Деваяни, —

и я просила благородного брахмана даровать мне сына, чтобы не остаться мне без потомства. Из благоговения и почтительности я не решилась спросить его, какого он рода и как зовут его". Деваяни поверила выдумке Шармиштхи и, успокоенная, вернулась во дворец.

А царь Яяти между тем продолжал тайно посещать дочь царя асуров, и через некоторое время она родила ему второго сына, а потом третьего. И у Деваяни за это время родился еще один сын. Сыновей Деваяни звали Яду и Турвасу, сыновей Шармиштхи — Друхью, Ану и Пуру.

Однажды Деваяни вместе с супругом отправилась в лес на прогулку, и там она увидела троих мальчиков необыкновенной красоты. "Чьи это сыновья, государь? — спросила она царя. — Они прелестны обликом и удивительно похожи на тебя". Деваяни подозвала к себе детей и спросила у них: "К какому роду принадлежит ваш отец? Как зовут его и как зовут вашу мать? Говорите мне только правду!" И дети указали ей на царя, а матерью своей назвали Шармиштху. Они подошли к отцу, но он не посмел приласкать их в присутствии Деваяни; и дети, огорченные, с плачем побежали домой к матери.

Разгневанная Деваяни пошла к Шармиштхе и сказала ей: "Как посмела ты, рабыня, причинить мне такую обиду? Как посмела ты солгать своей царице?" Но Шармиштха отвечала ей без боязни: "Я не солгала тебе, дочь Ушанаса. Я сказала тебе правду. Я избрала царственного мудреца себе в супруги. По закону супруг подруги может быть и моим мужем, о достойнейшая из дочерей брахманов!"

Деваяни вернулась во дворец и сказала Яяти со слезами: "Ты причинил мне великую обиду, государь, и нарушил обещание, данное моему отцу. Я не останусь больше под твоим кровом ни единого дня". И она вышла из дворца, и глаза ее покраснели от гнева. Она направилась в обитель наставника асуров, царь же, смущенный, шел за нею следом, ласково уговаривая ее вернуться и забыть обиду. Но увещевания его были тщетны. Оба они добрались до обители Ушанаса и Деваяни, склонившись перед отцом, сказала: "Закон побежден беззаконием, высокое попрано низменным! Я оскорблена Шармиштхой, дочерью Вришапарвана. Троих сыновей родила она царю Яяти, а у меня, несчастной, их только двое. Царь Яяти, прославленный своим благочестием, преступил закон, узнай об этом!"

Ушанас сказал: "Если так, его ждет кара. Сведущий в дозволенном и запретном, ты искал наслаждений в грехе, о царь, и за это тебя постигнет раньше срока неодолимая дряхлая старость!" Царь Яяти в страхе перед проклятием брахмана взмолился к Ушанасу: "О всемогущий наставник асуров! Я не хотел причинить обиды Деваяни. Дочь Вришапарвана, исполненная желания, просила меня о сыне; а можно ли, не нарушая закона, отказать женщине в удовлетворении ее желания? Ведь справедливо называют отказывающего в этом губителем плода. Вот почему не мог я уклониться от исполнения просьбы Шармиштхи. Смилуйся же надо мною! Ведь я не успел еще вдоволь насладиться жизнью и молодостью, о брахман!" Но Ушанас не изменил своего слова. "Я сказал, о царь, и старость уже вошла в тебя, — молвил он Яяти. — Но ты можешь передать свою старость другому, если он согласится принять ее, и тогда молодость вернется к тебе".

Старым и дряхлым возвратился царь Яяти в свою столицу, откуда ушел незадолго до этого, полный сил и не ведающий недугов. Он обратился к старшему своему сыну Яду: "Проклятье Ушанаса превратило меня в старика, сын мой. Седина, и морщины, и дряхлая немощь угнетают меня ныне, а я еще не насладился вдоволь жизнью. Возьми мою старость, о Яду, и отдай мне свою молодость!

Когда минет тысяча лет, я верну тебе твою юность и заберу свою старость обратно". Но Яду не согласился. "Старость тягостна, — сказал он отцу. — У старика — седина, и морщины, и дряблая кожа. Старость бессильна, старость внушает жалость. Нет, не хочу я такой участи и не обменяю на нее моей молодости". Тогда Яяти проклял Яду: "За то, что ты, мой родной сын, отказываешь мне в своей молодости, потомство твое никогда не будет владеть моим царством".

И Яяти обратился ко второму своему сыну — Турвасу — с тою же просьбой, но и Турвасу не пожелал отдать отцу свою юность. "Нет, отец, — сказал он, — не нужна мне старость, губительница желаний и наслаждений. Старость губит красоту, разрушает радость и лишает нас самой жизни — я не хочу ее!" И второго сына проклял Яяти: "Я предрекаю тебе, Турвасу, что царство твое погибнет. Безрассудный, ты будешь повелевать лишь теми, кто не ведает закона, не чтит обычаев предков, пожирателями мяса, теми, чья кровь — как у дикого зверя".

Тогда Яяти пришел к Друхью, сыну Шармиштхи, и сказал ему: "О сын мой, возьми мою старость и дай мне свою юность. Дай мне еще насладиться жизнью, а через тысячу лет я верну тебе твою молодость обратно". Но и Друхью сказал отцу: "Что за радости у старца? Его не порадуют ни слон, ни колесница, ему недоступны ни боевой конь, ни возлюбленная дева. Нет, отец, такой участи я не желаю". И Яяти проклял и Друхью: "Никогда не сбудется, о Друхью, ни одно из твоих заветных желаний. И жить ты будешь в пустынном месте, где нет ни широких дорог, ни тропинок. Ты никогда не станешь царем, и только славное имя сына Яяти останется тебе".

Царь Яяти воззвал тогда к другому сыну Шармиштхи. "О сын мой Ану, — сказал он, — возьми мою старость и мою немощь. Я верну тебе твою молодость через тысячу лет!" Но и Ану отказался: "Старый слаб и беспомощен, как ребенок. Он нечист, и нет у него сил совершать предписанные обряды. Нет, отец, твоей старости я не желаю". Яяти проклял его: "Не придется тебе радоваться своим юным летам. Ты сам одряхлеешь раньше времени, а потомки твои погибнут, едва вступив в пору зрелости".

"О Пуру, — обратился Яяти к своему последнему сыну, — ты самый любимый из моих сыновей. Ты видишь, как рано постигла меня старость. Я еще не насладился жизнью. Отдай мне свою молодость, и я верну ее тебе через тысячу лет". Пуру сказал: "О государь, просьба твоя для меня священна. Я возьму твою старость, а ты бери мою молодость и наслаждайся ею, сколько пожелаешь". И радостный Яяти сказал сыну: "Я доволен тобою, о Пуру! И я предсказываю тебе: народ в твоем царстве будет всегда счастлив в своих желаниях".

И царь Яяти снова стал молодым и сильным, как прежде, и предался радостям жизни. Он совершал предписанные обряды, почитал богов, приносил поминальные жертвы предкам, одарял милостыней бедных, оделял богатыми дарами благочестивых брахманов, жаловал друзей и усмирял врагов. Но, радуясь и наслаждаясь жизнью, царь помнил, что молодости его положен предел, и отмерял минуты, часы и дни, как бережливый хозяин.

Когда прошла тысяча лет и настал срок, он сказал своему сыну Пуру: "Вот и минула моя молодость. Я вдоволь насладился жизнью и возвращаю тебе твой дар. Я доволен тобою, о сын мой, и вместе с молодостью отдаю тебе свое царство".

Но брахманы, приближенные и подданные Яяти увидели в этом нарушение закона. Его советники пришли к нему и сказали: "Пуру — твой младший сын, государь, ты не можешь отдать ему царство, обойдя старших сыновей — Яду и Турвасу, Друхью и Ану". Тогда царь объявил своему народу: "Тот, кто перечит своему отцу, не может почитаться добрым сыном. Мои старшие сыновья пренебрегли просьбой отца. Только младший, любезный моему сердцу Пуру, оказался преданным и достойным сыном. И всемогущий Ушанас, тесть мой, повелел мне посадить на царство сына, который будет мне послушен". И народ согласился с решением царя.