Мифы и легенды Древнего Востока
Шрифт:
— Чем я провинился перед тобой, Боже?! — с обидой вскликнул Каин. — Разве тружусь я меньше брата моего Авеля?! И разве его дары лучше моих?!
И услышал Каин голос из-за туч:
— Отчего досадуешь ты? Почему поникло лицо твое? Ведь если станешь лучше, будешь прощен, а если не станешь лучше, грех у дверей твоих. Он стремится к тебе, но ты властен над ним.
Сколько ни вдумывался Каин в смысл этих странных слов, не смог он их понять. «О каком грехе говорит Яхве? И кто его совершил? Если не я, а кто-то другой, пусть он и несет за это наказание! И почему грех лежит только у моих дверей? Ведь у меня и брата моего Авеля один отец и одна мать!»
И поднялась со дна души Каина ревность
Однажды во время одного из таких приступов обиды и ярости он встретил Авеля, шагающего ему навстречу с улыбкой на лице. Авель радовался тому, что видит брата. Но Каину, ослепленному гневом, показалось, что любимец Бога насмехается над ним. Он поднял с земли камень и вложил в удар всю силу ярости.
Упал Авель, как сноп, и кровь его вылилась на землю. Бросился Каин на холодеющий труп Авеля, пытаясь поднять и вернуть ему жизнь. Но, поняв, что брат мертв, обратился в бегство, и бежал до тех пор, пока оставались силы.
Пробудившись после мертвого сна, убийца поднял голову и увидел Яхве, внимательно всматривавшегося в него.
— Скажи, где брат твой Авель? — спросил Яхве, не повышая голоса.
Понимал Каин, что Яхве всевидящ и уже знает о случившемся. Но вновь закипела ярость в душе его, и не захотел он сознаться в своем преступлении.
— Откуда я знаю! — выкрикнул он. — Не сторож я брату своему!
— Что ты натворил! — проговорил Яхве. — Голос твоего брата вопиет ко мне из земли. И отныне ты будешь проклят самой землей, отверзшей свои уста, чтобы принять кровь брата твоего {112} . Не станет она больше давать тебе силы, когда будешь возделывать ее. Изгнанником и скитальцем ты будешь на земле.
— Велика моя вина и непростительна! — признался Каин. — Но такого наказания мне долго не нести. Ведь любой, кто встретит меня, убьет.
— Не надейся! — сурово произнес Яхве. — Всякому, кто убьет Каина, отомстится всемеро. А чтобы могли узнать Каина среди тысяч, вот тебе моя печать!
И наложил Яхве на лоб Каина печать несмываемую {113} .
И ушел Каин от лица Яхве. Поселился он в земле Нод {114} , к востоку от Эдема. Там родила ему жена сына Ханоха. И построил Ханох город, которому дал свое имя. Правнуком Ханоха был Лэмех. Было у Лэмеха две жены — Ада и Цилла. Ада родила Иавала, родоначальника всех живущих в шатрах и пасущих стада, а имя брата его, создавшего кифару и свирель, чтобы веселить сердца, — Иувал {115} . Цилла же родила Тувал-Каина, искусного в изготовлении орудий из меди и железа {116} . А сестра Тувал-Каина — Наама.
И взял Лэмех в руки кифару, творение своего сына, положил у ног меч, выкованный другим сыном, и запел, обращаясь к женам:
Ада и Цилла, песне моей внемлите! Жены Лэмеха, вслушайтесь в каждое слово! Мужа я убиваю за каждую рану, Отрока — за царапину любую. Всемеро отомстится за Каина, За Лэмеха — в семьдесят семь раз {117} .У Адама
Ноев потоп
Библейский рассказ о потопе имеет близкие параллели с шумерскими, аккадскими и вавилонскими мифами, относящимися к такой же катастрофе. В древнейшем шумерском мифе (конец III тыс. до н. э.) любимцем богов, спасенным от потопа, был Зиусудра, в эпосе о Гильгамеше — Утнапишти из древнего города Шуруппака, в пересказе шумерского мифа вавилонским жрецом Беросом (III в. до н. э.) — Ксизуфор, очевидно, искаженное имя Зиусудры. Библейское имя Ной (Ноах) — фактический перевод аккадского Нухху («Успокоенный»). Имя Утнапишти означает «нашедший жизнь». Согласно шумерскому мифу, Зиусудра правил 36 000 лет, ровно в шестьдесят раз больше, чем жил Ной до потопа.
Переосмысление мифов древнего Двуречья осуществлено в Библии в духе победившего единобожия: устранены боги, принимающие решение о потопе, и инициатором его становится один Яхве. Вместо немотивированного решения устроить потоп («богов великих потоп устроить склонило их сердце…») выставлены этические соображения — желание очистить землю от злодеяний. Не имеет параллелей в Месопотамии и установление через Ноя завета с человечеством, хотя раскаяние шумеро-вавилонских богов в содеянном явно показывает, что нового потопа они устраивать не собирались.
И все же авторам библейского рассказа не удалось полностью устранить элементы многобожия, характерные для прототипов этого сюжета. Остатком такого многобожия является упоминание «о сынах божьих» (в еврейском тексте — «бне элохим», т. е. сыны богов, а не Бога), которые опускались с неба к смертным девам. Эти «сыны божьи» в дальнейшем упоминаются в Библии уже как «вестники» (в греческом тексте — ангелы). Ветхозаветный рассказ о потопе состоит из двух версий, «шитых белыми нитками». Об этом свидетельствуют употребление для обозначения Бога двух терминов — Яхве и Элохим (в переводе унифицированных), различная длительность потопа (сорок дней и сорок ночей — по одной версии, более года — по другой), а также стилистические отличия (так, в одной версии Бог рекомендует ввести в ковчег «самца и самку» разных животных, в другой — «самца с его самкой»; в одной версии — по паре всех животных, в другой — по паре нечистых и по семь пар чистых).
Было это тогда, когда люди стали умножаться и дочери рождались у них. И не раз сыны богов, посылаемые с неба на землю, прельщались красотою дочерей человеческих, стали заглядывать в шатры и задерживаться в них. И рождали дочери человеческие исполинов, приближавшихся силою к богам. И сказал Яхве: «Да не пребывает мой дух в человеке вечно, пусть пределом ему будет 120 лет!»
И узрел Яхве, что велико зло от человека на земле и стала земля неправедна, испорчена до мозга костей, что кривыми стали земные пути, и раскаялся, что создал человека, восскорбел в сердце своем.