Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа

Чеснокова Татьяна

Хильда заготовила уж и одежды для своих послов и послала их к своим друзьям и воинам просить их вернуть ее дочь из Нормандии. Но прежде всего послала она их к Хервигу, чтобы напомнить ему его обещание.

Поторопились послы Хильды явиться в землю Хервига. Знал он, зачем она к нему их послала, и, завидя их, вышел к ним навстречу.

— Скажите своей госпоже, — сказал он послам, выслушав их речи, — что не забыл я еще того, как Хартмут насильно захватил в плен обрученную мою невесту за то, что она отказала ему и выбрала меня. Скажите

же госпоже своей и ее свите, что через двадцать шесть дней после Рождества я сам явлюсь к хегелингам с тремя тысячами моих воинов.

Тут, не упрашивая его более, послы отправились домой, а Хервиг стал готовиться к походу.

Хильда между тем хлопотала, набирая союзников. Так, послала она в Данию, прося выслать ей отважных воинов, которые пожелали бы ехать в Нормандию за прекрасной Кудруной. Велела она напомнить Хоранду о его родстве с покойным королем и просить его сжалиться над его несчастной дочерью.

— Скажите от меня госпоже Хильде, — так отвечал послам отважный витязь, — что охотно приду я к ней на помощь со всей своей дружиной. В земле нашей не умолкал еще плач матерей, лишившихся тогда своих детей. Скажите ей, что явлюсь я к ней в самом скором времени и приведу с собой из Дании десять тысяч своих витязей.

Простившись с Хорандом, послы отправились в Валейс, где застали самого знатного маркграфа со всеми его воинами. Морунг обрадовался послам и встретил их очень радушно. Узнав в чем дело, сказал и Ирольт, отважный витязь:

— Охотно через семь недель явлюсь я к хегелингам и приведу своих воинов, каких только удастся мне собрать.

Так наконец дошла весть о походе и до отважного датчанина Фруте.

— Охотно приму я участие в походе, — отвечал послам этот доблестный рыцарь. — Вот уж тринадцать лет, как Хартмут похитил Кудруну и как мы поклялись идти войною на Нормандию.

Вате, витязь Штурменланда, хоть и не знал посла хегелингов, но не отказал им в своей помощи и сейчас же стал готовиться к походу и собрал до тысячи своих воинов.

Решено было послать и за братом Кудруны. Послы застали его на обширной равнине на берегу большой реки. Много было тут разной птицы, и король со своим сокольничим охотился, спуская сокола.

Увидал он издали послов и сейчас же сказал:

— Вот подъезжают к нам послы королевы Хильды. Верно, думает она, что мы забыли о походе.

Спустил он своего сокола и поехал навстречу послам. Послы сейчас же изложили ему свое поручение.

— Королева, — говорили они, — до сих пор еще плачет, не осушая глаз, и теперь ждет от него службы. Пусть же скажет он, приедет ли он сам или кого из своих рыцарей пришлет к ней на помощь.

— Я сам поведу отсюда большое войско отважных и славных воинов, — отвечал Ортвин. — Надеюсь, что наберу их до двадцати тысяч и поведу их с собою в поход, хотя бы всем им суждено было там погибнуть.

Так во все концы рассылала Хильда своих послов, и собралось к ней более шестидесяти тысяч воинов.

Морунг

из Валейса привел шестьдесят крепких военных кораблей. Из Нортландии тоже пришли хорошо вооруженные корабли со множеством отважных воинов. И кто ни приезжал, кто ни приходил ко двору одинокой женщины, ко всем выходила она навстречу, всех встречала приветом и дарила платьем.

Корабли Хильды были так хорошо снаряжены и стояли в таком порядке, что хоть на другой же день могли выйти в море. Славным гостям пришлось это по нраву: не хотели они медлить и спешили приступить к делу.

Когда все было готово, подарки розданы и множество запасного оружия и брони было перенесено на корабли, Хильда собрала явившихся к ней на помощь витязей и на прощание просила их служить верой и правдой выбранному ею вождю — Хоранду, — мать его была сестрой Хетеля; просила также не выпускать из виду ее сына и защищать его и помогать ему, когда будет в том нужда: юн и неопытен был еще Ортвин, ему едва исполнилось тогда двадцать лет.

И все витязи обещали ей, что Ортвин благополучно вернется на родину, если только будет слушаться их советов.

Наконец все было готово, и воины с пением и возгласами уселись на корабли и пустились в путь. Было между ними много сирот, потерявших отцов в ту памятную битву при Вюльпензанде, и они нетерпеливо рвались отомстить своим врагам. Женщины провожали их с плачем, а потом долго стояли у окон замка, глядя им вслед.

На пути присоединился к ним король из Гарадеи, он привел с собою до десяти тысяч известных в народе воинов.

На Вюльпензанде все вышли на берег и посетили монастырь; был он в то время уже очень богат: и старые и молодые — все вносили туда свои вклады.

Много сирот поклонилось тут могилам своих отцов, и оттого еще более возрос гнев их на врагов, причинивших им столько зла.

Много трудов и бед предстояло им претерпеть во время дальнейшего плавания, не спасло их и то, что указывали им путь сам престарелый Вате и Фруте из Дании. Южные ветры свирепствовали в море; корабли сильно страдали от бури, прекрасные их мачты погнулись, и долго пришлось им плавать в каких–то неведомых водах, пока наконец не задул попутный западный ветер и не понес их прямо к берегам Нормандии. Но и тут приключилась было новая беда: море разбушевалось, и волны, чуть не открывавшие морское дно, страшно качали корабли, и борта их так и трещали.

— Дорогою же ценой купим мы честь и славу, — сказал Ортвин.

Корабельщики приходили в отчаяние и ждали уже верной гибели.

Хоранд, отважный датский витязь, старался успокоить их:

— Не бойтесь, — говорил он им, — то дуют западные ветры, а западные ветры никому не причиняют зла.

Хоранд сам влез на мачту и, усевшись в корзину, прикрепленную на ее вершине, сам внимательно осмотрел местность.

— Будьте осторожнее, — сказал он, — убавьте парусов, — мы уже вблизи берегов Нормандии.