Мифы и правда о Сталинграде
Шрифт:
Первым шагом стал общий отход. 33-я гв. стрелковая дивизия снялась со старых позиций и стала отходить, оторвавшись от противника. Выйти в назначенный район уже не получилось. Командир дивизии А.И.Утвенко позднее описывал происходившее в письме Симонову: «К моменту приказа о прорыве на восток у меня было до трех тысяч людей, семнадцать орудий, тринадцать легких танков. Двинулись двумя колоннами напролом через овраги. Пушки – на руках. Прорвались на узком фронте, потеряв около трехсот человек. Немцы за ночь и утро перекинули полк пехоты еще восточнее нас и опять закрыли кольцо».
Снабжение окруженных по воздуху отсутствовало, боеприпасы были на исходе, артиллерия – полностью уничтожена. Последний бой 33-й гв. стрелковой дивизии шел с 5.00 до 11.00 10 августа. Утвенко писал Симонову: «Сопротивлялись до конца. Я сам пять раз перезарядил «маузер». Секли из автоматов. Несколько командиров застрелилось. Было убито до тысячи человек, но жизнь продали дорого». Остатки дивизии рассеялись по балкам и ручьям и мелкими группами пытались пробиться из окружения.
147-я и 229-я стрелковые дивизии начали отход в 21.00 9 августа. Однако на пути отходящих дивизий Вольхина и Сажина немцами уже был выставлен заслон фронтом на запад. Навстречу отходящим колоннам в панике двигались тыловые части 229-й стрелковой дивизии. Они пытались отыскать путь к спасению и отходили на север. Основные силы 147-й стрелковой дивизии вскоре были изолированы в Грачевой балке. Лесов, становившихся спасением окруженных в Белоруссии, под Вязьмой и под Уманью в излучине Дона не было. Некоторую защиту давали только глубокие овраги.
Решающий бой состоялся 10 августа. Блокированные в балке советские части атаковали, даже захватывали трофеи и пленных. Но общую обстановку это изменить не могло.
Синхронно с уничтожением окруженных соединений была разгромлена прижатая к Дону у взорванной переправы 112-я стрелковая дивизия. В боевом донесении штаба дивизии к 20.00 11 августа сообщалось:
«На 11.8.42 г. в трех стр. полках имеется: старшего и среднего нач. состава 152 чел., младшего нач. состава – 154 чел., рядового состава строевых подразделений 504 чел., тыловиков 180 чел.
В 156-м Д[ивизионе]ПТО осталось одно 45-мм орудие и 87 чел. личного состава.
436-й а[ртиллерийский]п[полк] имеет 122-мм гаубиц – 10 шт., 76-мм пушек 39 г. – 4, ружей ПТР – 12. Винтовок – 692, личного состава – 847 чел. и лошадей – 469» [37] .
Несколько лучше, потеряв до 25 % состава, сохранились вспомогательные подразделения дивизии. Нелишне будет напомнить, что на 5 августа соединение насчитывало 8107 человек. В бою у переправы 10 августа погиб командир 112-й стрелковой дивизии полковник Иван Петрович Сологуб, возглавлявший соединение с момента начала его формирования в Сибирском военном округе в декабре 1941 г.
Окружение ряда соединений на правом берегу Дона вырвало сразу большой кусок из системы обороны 62-й армии. Требовалось восстанавливать целостность линии фронта. Естественным рубежом для построения новой линии обороны была река Дон. Оставалось найти войска для занятия этого рубежа. Незадолго до катастрофы, 6 августа 1942 г., в состав 62-й армии были переданы из 1-й танковой армии 131-я стрелковая дивизия (6279 человек на 5.8.42 г) и 399-я стрелковая дивизия (12 322 человека на 5.8.42 г.). Эти соединения были задействованы для латания образовавшейся в построении 62-й армии бреши. По приказу штаба армии № 057 от 14.30 10 августа задачу оборонять рубеж Дона получили 399-я стрелковая дивизия с частями 54-го УР, 131-я стрелковая дивизия с 174-я батальоном УР, 20-й мотострелковая бригада с 175-м батальоном УР и 112-я стрелковая дивизия с 158–160 батальонами 115-го УР. Во второй эшелон выдвигались остатки 23-го и 28-го танковых корпусов.
Но немедленной проверки на прочность наспех восстановленной обороны не произошло. Форсировать Дон немцы не спешили. После окружения части 62-й армии на правом берегу Дона в полосе наступления армии Паулюса вновь наступило затишье. Немцы методично перемалывали окруженных. К 23.00 13 августа из окружения вышло только 160 человек батальона связи 229-й дивизии и 27 человек из состава 147-й стрелковой дивизии во главе с командиром генерал-майором Вольхиным. В оперативной сводке № 90 штаба 62-й армии к 18.00 14 августа говорилось: «Новых сведений о положении 33-й гв., 181, 147, 229-й сд не поступило. Отдельные мелкие группы переправлялись на восточный берег р. Дон в полосе 131-й и 112-й сд». Командир 181-й стрелковой дивизии генерал Т.Я.Новиков был взят в плен 15 августа. Он погиб в плену в декабре 1944 г.
Немецкий пулеметчик на берегу Дона. Хорошо видно, что западный берег реки господствует над восточным.
15 августа 1942 г. к судьбе окруженных проявило интерес Верховное командование. Директивой Ставки ВГК № 170569 И.В.Сталин указывал:
«По донесениям штаба Сталинградского фронта 181, 147 и 229 сд 62-й армии продолжают вести бои в обстановке окружения в районе Евсеев, Майоровский, Плесистовский. Несмотря на это и на неоднократные указания Ставки, помощи им Сталинградским фронтом до сего времени не оказано. Немцы никогда не покидают свои части, окруженные советскими войсками, и всеми возможными силами и средствами стараются во что бы то ни стало пробиться к ним и спасти их. У советского командования должно быть больше товарищеского чувства к своим окруженным частям, чем у немецко-фашистского командования. На деле, однако, оказывается, что советское командование проявляло гораздо меньше заботы о своих окруженных частях, чем немецкое. Это накладывает пятно позора на советское командование. Ставка считает делом чести нашего сталинградского командования спасение окруженных частей. У нашего сталинградского командования имеется сейчас достаточно сил и средств, чтобы пробиться к своим окруженным дивизиям и вывести их.
Ставка приказывает немедленно организовать прорыв фронта противника, пробиться к своим окруженным дивизиям и организованно вывести их.
О принятых мерах донести» [38] .
Эта директива Ставки, к сожалению, безнадежно опоздала. К 15 августа окруженная на западном берегу Дона группировка уже перестала существовать. Плотно обжатые со всех сторон, дивизии были уничтожены. Что бы ни говорил Сталин, сил для деблокирования «котла» у Сталинградского фронта не было. 4-я танковая армия могла противопоставить только две стрелковые дивизии. Резервы в лице гвардейских дивизий 1-й гвардейской армии прибыли слишком поздно, чтобы хоть как-то повлиять на судьбу окруженных частей 62-й армии.
Дело было не в каком-то особом чувстве товарищества, а в мощных технических средствах, имевшихся у немцев. Любую свою окруженную группировку немцы могли снабжать с помощью многочисленного парка транспортной авиации. И количество, и качество (вес поднимаемого груза) немецких транспортных самолетов существенно превосходили аналогичные показатели советских У-2, чаще всего привлекавшихся для операций по снабжению.
Немецкие пехотинцы наблюдают за полем боя, спрятавшись за подбитым танком Т-70.1
Тем не менее на указания Верховного надо было хоть как-то отреагировать. В 6.00 утра 16 августа из штаба 62-й армии докладывали: «Связи с 33-й гв., 181, 147, 229-й сд установить не удалось. На вызовы по радио не отвечают, при работе на прием не появляются» [39] . К 18.00 17 августа в оперативной сводке № 96 штаба 62-й армии записано: «Из опроса командиров из состава 33-й гв. сд и 147-й сд установлено, что воздействием противника дивизии расколоты на мелкие группы, которые выходят на восточный берег р. Дон». К 20 августа из состава полка 33-й гв. стрелковой дивизии вышли 418 человек, из состава 147-й стрелковой дивизии – 171 человек, 181-й стрелковой дивизии – 28 человек, 229-й стрелковой дивизии – 278 человек [40] . Несколько лучше сохранилась прижатая к Дону 112-я стрелковая дивизия. По данным на 13 августа, дивизия насчитывала 3376 человек личного состава, из них в строевых подразделениях стрелковых полков 1154 человек, остальные входили в специальные части и тылы дивизии. Всего немцами было заявлено о захвате 6-й армией к 11 августа 11 тыс. пленных, 270 уничтоженных танках и 560 орудиях.
1-я гвардейская армия идет в бой. Возникший вследствие разгрома 62-й армии на правом берегу Дона кризис вынудил советское командование отказаться от первоначального плана ввода в сражение прибывающих резервов. 1-я гвардейская армия, предназначавшаяся Юго-Восточному фронту, теперь должна была пойти в бой на правом берегу Дона. Назначенный командующим 1-й гвардейской армией генерал К.С.Москаленко, успевший прибыть в штаб Юго-Восточного фронта для знакомства с обстановкой, вернулся принимать войска армии в новом районе сосредоточения. В своих мемуарах Москаленко писал: «Была уже ночь, когда я попрощался с А.И. Еременко и Ф.И. Голиковым, а на рассвете машина умчала меня в район ст. Фролово. Где-то там разместился штаб 1-й гвардейской армии. Невдалеке от этой станции, а также соседней Иловли, как мне было известно, выгружались и войска армии, прибывавшие железнодорожными эшелонами. Невольно подумалось: опять предстоит принять командование и повести в бой армию, которая еще только формируется. Это предчувствие более чем оправдалось» [41] .
Постигшая 62-ю армию катастрофа также заставила советское Верховное командование пересмотреть свое мнение о возможностях В.Н. Гордова руководить фронтом на стратегически важном
Передача командования А.И.Еременко поначалу породила некоторое преобладание интересов Юго-Восточного фронта над интересами Сталинградского фронта. Выразилось это в постановке новым командующим задач 1-й гвардейской армии. Москаленко вспоминал:
«В этих условиях была, пожалуй, нереальной поставленная еще 8 августа командующим Юго-Восточным фронтом задача в кратчайший срок сосредоточить армию на рубеже р. Червленая в районе Скляров, Гавриловка, Ивановка, совхоз «Горная Поляна». Это решение было принято с целью уплотнения обороны юго-западных подступов к Сталинграду в связи с прорывом войск 4-й танковой армии противника в районе ст. Тингута. Приказ был отменен, так как там восстановила положение 64-я армия, а в излучине Дона возникла угроза наступления противника в район севернее Сталинграда.
Но и после этого командующий Юго-Восточным фронтом лишь отчасти изменил свое решение. Так, утром 11 августа он подтвердил приказ о сосредоточении 1-й гвардейской армии на ближних подступах к Сталинграду, но теперь уже на рубеже рек Россошка и Червленая в районе Западновка, Бореславский, Гумрак, т. е. фронтом не на юго-запад, а на запад.
Иное решение было принято в тот день Ставкой Верховного Главнокомандования. Ее директива гласила, что войска 1-й гвардейской армии должны сосредоточиться на широком фронте в районе ст. Иловля. Далее указывалось, что ни одна дивизия этой армии не может вводиться в бой без разрешения Ставки» [42] .
Таким образом, поначалу план использования 1-й гвардейской армии был лишь слегка откорректирован. Вместо подготовки позиций позади атакованной Готом 64-й армии Юго-Восточного фронта армия поворачивалась фронтом на запад. Тем самым армия Москаленко становилась страховочным поясом фронта на ближних подступах к Сталинграду. Ставку такой вариант не устраивал, и новую армию оттянули к правому флангу советских войск на Сталинградском направлении. Сосредоточение дивизий армии Москаленко в районе Иловли позволяло использовать 1-ю гвардейскую армию как на восточном, так и на западном берегу Дона в зависимости от обстановки. Однако искушение нанести контрудар во фланг 6-й армии было слишком велико. По мере прибытия соединения 1-й гвардейской армии начали втягиваться на так называемый Сиротинский плацдарм, занимаемый 4-й танковой армией.
Ликвидация Сиротинского плацдарма. Немецкое командование совершенно не устраивало наличие на правом берегу Дона крупного плацдарма, еще недавно ставшего источником чувствительных фланговых ударов. Покончив с окруженными частями 62-й армии, войска Паулюса развернулись фронтом на север. Оставлять в руках советского командования нависающий над северным флангом 6-й армии плацдарм было просто опасно. Поэтому в середине августа 1942 г. основные усилия немецких войск на Сталинградском направлении сместились в сторону флангов. Передав XXIV танковый корпус 4-й танковой армии Гота для удара по Сталинграду с юго-востока, основные силы армии Паулюса нацелились на Сиротинский плацдарм. Над теми войсками, от которых Сталин требовал помощи окруженным частям 62-й армии, нависла смертельная опасность. Обладая стратегической инициативой, немецкие войска могли последовательным сосредоточением сил обеспечивать себе превосходство на направлении главного удара и громить противника, не обладая общим превосходством в силах. Обороняющиеся советские войска чаще всего не могли угадать направление следующего удара.
Что же могли противопоставить противнику советские войска на Сиротинском плацдарме? Понесшие потери в ходе неуспешных контрударов соединения 4-й танковой армии к тому моменту насчитывали: 18-я стрелковая дивизия – 8724 человека, 184-я стрелковая дивизия – 3950 человек, 192-я стрелковая дивизия – 4965 человек, 205-я стрелковая дивизия – 8374 человека, 321-я стрелковая дивизия – 7544 человека, 343-я стрелковая дивизия – 8677 человек. Никаких танковых корпусов в распоряжении командарма Крюченкина не было. Единственным подвижным резервом 4-й танковой армии была 182-я танковая бригада, имевшая 10 Т-34, 6 Т-70 и 20 Т-60. На шесть стрелковых дивизий 4-й танковой армии навалились три корпуса армии Паулюса: XIV танковый, VIII и XI армейские корпуса.
Новое немецкое наступление началось 15 августа. После двухчасовой артиллерийской и авиационной подготовки 6-я армия одновременно нанесла два удара: главный – на Сиротинскую (силами пяти дивизий) и вспомогательный (тремя дивизиями) – на Трехостровскую. Немногочисленные танки 182-й танковой бригады, выдвинутые навстречу немецкому наступлению, вскоре были перебиты. Уже в середине первого дня немецкого наступления 205-я и 192-я стрелковые дивизии были окружены. В 17.00 15 августа начался отход 184-й и 18-й стрелковых дивизий к Трехостровной. Но переправа уже была разрушена. В очередной раз под Сталинградом отрабатывался сценарий с прижиманием стрелковых частей к Дону.
В сущности, 4-я танковая армия в августе 1942 г. наглядно продемонстрировала, что произошло бы, не окажись в излучине Дона танковых армий в июле. С оперативной точки зрения положение дивизий армии Крюченкина на 15 августа повторяло построение 62-й армии к 23 июля. Перед нами несколько стрелковых дивизий, вытянутых в линию, опирающуюся флангами на Дон. Соответственно немцы наносят удар и сразу же прорываются к основным переправам. Отрезанные от переправ стрелковые части окружаются или расплющиваются о берег Дона. Стандартного сценария «немцы вколачивают клин, танковые корпуса осыпают его ударами, время тикает» в ходе ликвидации Сиротинского плацдарма не было. События развивались с ужасающей стремительностью.
Быстрый развал обороны 4-й танковой армии сорвал сосредоточение 1-й гвардейской армии. Две ее дивизии попали под удар и понесли большие потери. План использования 1-й гвардейской армии пришлось менять на лету. Командующий армией К.С.Москаленко вспоминал: «Решение командующего фронтом предусматривало ввести в бой утром 16 августа 39-ю, 40-ю гвардейские стрелковые дивизии, а позднее выгрузившуюся 37-ю гвардейскую под командованием генерал-майора В.Г. Жолудева с целью остановить наступление противника и удержать в наших руках плацдарм в малой излучине Дона. В северную часть этой излучины – в район Шохин, Дубовый было приказано выдвинуть 40-ю, а в южную, на участок Хлебный, Трехостровская – 37-ю и 39-ю гвардейские дивизии. При этом две последние включались в состав 4-й танковой армии. Потерявшие же с ней связь остатки правофланговых 321-й, 205-й и 343-й стрелковых дивизий передавались в 1-ю гвардейскую армию» [43] .
От полнокровных дивизий, введенных в бой в составе 4-й танковой армии в начале августа, через три недели боев остались жалкие лохмотья. Самым кровопролитным был период с 15 по 20 августа. На 20 августа в составе 18-й стрелковой дивизии остался 1281 человек, в 184-й стрелковой дивизии – 676 человек, 192-й стрелковой дивизии – 1238 человек, 321-й стрелковой дивизии – 4356 человек. Но добивать эти бледные тени немцы уже не стали. 19 августа основной целью 6-й армии стал Сталинград, до которого оставалось всего около 60 км.
Командующий 4-м воздушным флотом Вольфрам фон Рихтгоффен несколько позднее, 21 августа 1942 г., пролетая в районе Калача, записал в дневнике: «Необычно много подбитых танков и убитых русских». В устах человека, который вел VIII авиакорпус через бои в Белоруссии в 1941 г., а также через Вяземский «котел» октября 1941 г., эти слова звучали особенно впечатляюще. Впрочем, следует признать, что открытая местность в большой излучине Дона позволяла видеть поле сражения лучше, чем леса Белоруссии и Подмосковья.Армированная оборона I. Абганерово
Немецкое командование постепенно наращивало масштабы ударов по сходящимся направлениям. Вначале это было наступление северной группировки немецкой 6-й армии (XIV танкового и VIII армейского корпусов) на правом фланге 62-й армии. Затем масштаб «канн» был увеличен, и удары были нанесены северной и южной ударными группами армии Паулюса в направлении на Калач. Последним шагом по увеличению масштабов возможного окружения советских войск на дальних подступах к Сталинграду стало привлечение к наступлению 4-й танковой армии Г.Гота. Это позволяло обойти висящий в воздухе южный фланг Сталинградского фронта и ударом на Сталинград охватить не только 62-ю, но и 64-ю армию.
«…не занят никакими частями». 30 июля, в тот день, когда XXXX танковый корпус армии Гота занял плацдарм на реке Маныч, 4-я танковая армия была передана из группы армий «А» в группу армий «Б». В этот день Гальдер записал в дневнике: «На докладе у фюрера слово было дано генералу Йодлю, который высокопарно объявил, что судьба Кавказа решится под Сталинградом. Поэтому необходима передача сил из группы армий «А» в группу армий «Б», и это должно произойти как можно дальше к югу от Дона. Таким образом, в совершенно новой сервировке преподносится та самая мысль, которую я высказал фюреру шесть дней тому назад, при форсировании 4-й танковой армией Дона. Но тогда досточтимая компания из ОКВ ничего не поняла».