Мифы о России и дух нации
Шрифт:
Глава IV. Поправки к образу России
Нам навязывают психологию обиженных
В конце июня 1999 сперва в Москве, а затем в Сочи прошел первый всемирный Конгресс русской прессы. Его открытие сопровождалось довольно внушительной выставкой этой самой прессы. Так как на ней повсюду лежали бесплатные образцы, почти каждый посетитель выходил, сгибаясь под их тяжестью. Автор этих строк не стал исключением — когда еще представится возможность погрузиться в газеты и журналы, выходящие по-русски в странах бывшего СССР, не говоря уже о пространствах от Сеула до Мельбурна и от Хельсинки до Буэнос-Айреса!
СМИ на русском языке вне российских пределов — отдельная тема, и я не собираюсь здесь в нее углубляться. В унесенных же с выставки и полученных на конгрессе в подарок газетах и журналах мне любопытнее всего было то, каким они рисуют образ России. Но увы, за редкими (приятными) исключениями, этот образ оправдал мои опасения. Он оказался,
Правда — и это частично оправдывает коллег — их образ России мало отличается от мифа, более или менее устоявшегося во внешнем мире. Знакомый рассказывал, как недавно его спросили в Лондоне: «Большой у вас был голод этой зимой?» — «Видите ли…» , начал было он, собираясь объяснить, что о голоде он слышит впервые. «Понятно, — перебил собеседник, — был обычный голод!» [68] В России, по мнению западных масс-медиа, перманентный Хаос, Коррупция, No Reforms (что бы это ни означало) и ничего больше, а населяют ее недораскаявшиеся коммунисты с ужасными имперскими замашками. Они угрожают своим мирным свободолюбивым соседям и выпивают в среднем пять литров водки в неделю — недавно прочел такое в «Johnson's Russia List» . Но легковерие, которое можно извинить западной публике, непростительно для своих, пусть и бывших.
68
Читая и слыша такое, многие у нас привычно отмахиваются: дескать, на Западе все идиоты. Это, разумеется, не так. Любое мнение откуда-то почерпнуто. Судите сами, какое мнение можно почерпнуть из такого сообщения: "По донесениям западной разведки, Россия стоит на грани острого продовольственного кризиса, который может поставить под угрозу безопасность Запада. Запасы продуктов питания могут закончится уже через несколько недель. Специалисты спорят лишь о том, произойдет ли это зимой или весной… В западных столицах опасаются, что острая нехватка продовольствия может вылиться в волнения, что может, в свою очередь, привести к свержению правительства. Это чревато бегством на запад тысяч [почему не миллионов? — А.Г.] людей" . Я не могу указать точный номер лондонской "Таймс" , откуда взяты эти замечательные пассажи, т. к. цитирую их из декабрьского (за 1998 г.) номера ежемесячной газеты "Яблочко" , издаваемой партией "Яблоко" , а та, в свою очередь, перепечатала их из еженедельника "За рубежом" , не указав номер. "Яблочко" я вынул из своего почтового ящика в последних числах 1998 года после длительной поездки по 22 провинциальным городам России, в ходе которой я нигде не видел ни малейшего подтверждения словам "Таймс" . С западными разведками и "специалистами" (из тех, что спорят: зимой или летом?) вообще беда. Почти за 60 лет до того ярко блистала другая западная разведка, чей уровень сквозит в таком анекдотическом пассаже из "Мемуаров" шефа нацистской секретной службы В.Шелленберга: "Канарис утверждал, что у него есть безупречные документы, согласно которым Москва связана с Уралом всего лишь одной одноколейной железной дорогой" (М., 1991, с.151).
В своем слове на конгрессе я попытался убедить слушателей, что их представления о России нуждаются в пересмотре, причем для убедительности начал со ссылки на авторитетный западный источник. Базирующаяся в Париже Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) [69] опубликовала список стран по убыванию уровня благосостояния их жителей. Полученные показатели выводились экспертами ОЭСР не путем, как обычно, деления внутреннего валового продукта на численность жителей страны, а по совершенно новой и достаточно сложной методике, учитывающей реальную внутреннюю стоимость национальных валют (она может сильно отличаться от цифр обменных пунктов), реальную покупательную способность населения, покрытие затрат фондами общественного потребления, так называемые социальные трансферты и т. д. — но, правда, практически без учета такого дополнительного источника доходов населения, как теневая экономика. Список возглавляет недосягаемый и малоувлекательный Люксембург с его 160 пунктами, но нам куда интереснее другая часть списка. Вот Польша, которую обожают ставить нам в пример. Она набрала 35 пунктов, а Россия со своими 34 пунктами стоит сразу следом. У Эстонии 33 пункта, у Литвы 29, у Белоруссии 26, у Латвии 25 (между прочим, столько же и у Болгарии). Казахстан (22 пункта) опережает Украину (17 пунктов), чей показатель ровно вдвое ниже российского. Туркмения и Грузия имеют по 15, Киргизия и Молдавия — по 11, Азербайджан, Армения и Узбекистан — по 10, Таджикистан — только 5 пунктов. [70]
69
столько-то процентов
70
столько-то
ОЭСР
Одно объяснение, впрочем, очевидно: взлет духа, связанный с обретением государственной самостоятельности — фактор очень долгого действия, я уже упоминал этот фактор. Он не дает титульным жителям новых государств слишком мрачно смотреть на вещи. Время от времени я читаю украинские газеты (присылают друзья из Киева) и вижу иное отношение к трудностям: сжать зубы, перетерпеть, перемочь, иначе нам не возродиться, за независимость никакая плата не высока — не цитирую, передаю настрой. В России причины для подобного взлета духа отсутствовали — когда у нас ввели «День независимости» , все недоумевали: от кого же мы были зависимы? Но есть и другое, более печальное объяснение, и я не устаю его повторять: наши собственные российские печать и ТВ сеют уныние, подрывая дух нации. Будущее любой страны определяет ее дух, вещь как бы неуловимая. Но не зря древние китайцы говорили, что неосязаемое бесконечно сильнее осязаемого.
Кое-кто относится к этим побочным результатам жизнедеятельности СМИ, к их легкомыслию и безответственности философски, полагая, что это единственная альтернатива журнализму советского образца: «Да, они не боятся ляпнуть непрожеванную мысль, но они свободные люди. Общество должно мирится с этим, ведь свою привилегию говорить глупости, сообщать только о плохом и иногда (бывает) распалять страсти журналисты покупают дорого: каждый год в мире гибнет до ста журналистов» .
Обществу эта привилегия стоит дороже. К тому же, сложилось разделение труда: гибнут одни, а страсти распаляют другие. К примеру, мы не раз слышали фразу: «Не журналисты начинают войны» . Свидетели того, как разгорались армяно-азербайджанский, молдавско-приднестровский да и другие конфликты, едва ли подпишутся под таким заявлением, но речь сейчас о другом. Есть еще один вид войн — для России, как показало наше столетие, самый страшный. Это войны социальные. Ошибка думать, что их разжиганием заняты лишь наиболее отмороженные левые газеты. Не менее активны номинально демократические органы печати и телевидение. Один читатель «Литературной газеты» выдвинул в связи с этим любопытную гипотезу: масс-медиа ведет себя так потому что демократическая власть за нападки не тронет, зато если вернутся комуняки, можно будет им сказать: «Смотрите, мы сделали все, чтобы подорвать режим ваших врагов, зачтите нам это» .
Подобные подозрения даже менее приложимы к журналистской молодежи — она-то как раз достаточно часто показывает себя вполне разумной, — чем к людям среднего и старшего поколений, у которых все никак не пройдет кессонная болезнь свободы. У меня впечатление, что многие из тех, кто начинал свой путь в 70-е или еще раньше, смертельно боятся теперь (сменив ориентацию), что любое их положительное суждение сразу напомнит читателям, как они еще недавно «давали позитив» , воспевали интенсификацию и ускорение, а то и подвиги чекистов.
Все годы свободы слова российские СМИ внушают своему читателю и слушателю, что он и его страна унижены и обижены всем остальным миром, забывая очевидную истину: горе народу, который усвоит психологию обиженного — он станет завистлив, ущербен, жалок, несчастен. Лучшие свои умственные силы он потратит на вычисления, кто и когда его обсчитал и обвесил, кто строит против него тайные козни, кто прячет камень за пазухой.
Все годы свободы слова российские СМИ внушают нам упадочное и паническое настроение, вгоняют в самую черную меланхолию, от которой опускаются руки. В стране не видно силы, способной противостоять этому мрачному напору. Противостоит ему, кажется, одна лишь массовая песня. Лишь она утверждает, что жизнь хорошая такая, что вечера в России упоительны (а они упоительны, читатель!), лишь она поднимает дух народа.
Не знаю, как других, а меня тошнит ежедневно натыкаться на одни и те же пошлости: «хотели как лучше, а вышло как всегда» , «история не знает сослагательного наклонения» , «в отличие от цивилизованного мира» (мы, значит, мир нецивилизованный), «социальный взрыв» , «непредсказуемые последствия» (это когда они полностью предсказуемы), «русский бунт, бессмысленный и беспощадный» — каждый легко продолжит. Такая журналистика не только навязывает привычные, как привычный вывих, повороты мысли, она еще и всегда катастрофична — ленивый, расслабленный ум подвержен именно этой инфекции. Жизнь заболевшего напоминает боевик. За каждым углом его подстерегают криминальные разборки, мусульманский фундаментализм, кризис неплатежей, озоновые дыры, СПИД, понос и золотуха.