Мифы революции 1917 года
Шрифт:
Хочется вразумить их: друзья мои, неужели вам не понятно, что вами манипулируют те же самые «закулисные» деятели и прочие ненавистники России, которые обогатились и вознеслись к вершинам власти благодаря горбачевско-яковлевской «перестройке» и ельцинско-гайдаровским «реформам»?!
Впрочем, любые исторические явления каждый человек воспринимает субъективно, по литературным данным, личному опыту, своему образу мысли и жизни, по тем идеям, которые внедряются в его сознание и подсознание извне, общественными группами и организациями, а в последние десятилетия преимущественно СМРАП.
История страны зависит, помимо
Например, определенную роль в обострении февральских стачек и манифестаций в Петрограде сыграло то, что солдаты стоявших в городе резервных частей не желали отправляться на фронт. Более существенно другое: они вынуждены были стремиться к превращению манифестаций в революционный переворот. По свидетельству В.В. Шульгина, Н.Д. Соколов сказал:
— Перед тем как должна была собраться Государственная дума, произошло совещание революционных организаций Петрограда, как рабочих, так и солдатских. Представители рабочих предложили организовать уличные демонстрации. Солдатские же представители ответили: «Для чего вы нас зовете? Если для революции, то мы выйдем на улицу, но если для манифестации — то не выйдем. Потому что вы, рабочие, после уличных манифестаций можете вернуться к себе на фабрики, а мы, солдаты, не можем — нас будут расстреливать!» Представители рабочих признали эти соображения правильными и заявили, что для революции они не готовы…
«Они — революционеры — не были готовы, — продолжал Шульгин, — но она, революция, — была готова. Ибо революция только наполовину создается из революционного напора революционеров. Другая ее половина, а может быть, три четверти, состоит в ощущении властью своего собственного бессилия».
Вот некоторые из факторов, которые сказались на превращении демонстраций, митингов, уличных беспорядков — происшествий достаточно тривиальных — в революцию. Немало зависело и от личного мнения каждого солдата и рабочего, решивших выйти на улицы столицы с требованиями изменения существующего государственного устройства.
Ученые исправно стараются выстроить умственную конструкцию, показывающую в максимальной полноте и четкости, как механический процесс, ход исторических событий, объясняющую их причинно-следственные связи. Так создаются мифологемы. Хотя проявляются в истории, порой с чрезвычайной силой, духовные явления (не путать с более узкими — религиозными), коллективное сознание и подсознание — феномены, до сих пор недостаточно изученные.
Во всяком живом организме, в каждом из нас ежесекундно совершаются миллионы различных биохимических и нервно-психических процессов, восстановить которые сколько-нибудь адекватно нет никакой возможности. Нечто не менее сложное происходит в общественной жизни, не говоря уже об окружающей природе — биосфере.
Любое объяснение крупных исторических событий (предмет историософии, философии истории) имеет признаки мифа. Вопрос лишь в том, насколько эта концепция приближается к реальности, к той самой правде, которая не всегда достижима, тем более без серьезных исследований, напряжения мысли и, главное, предельной честности.
С этими понятиями связано немало споров и предрассудков. И не удивительно. Они имеют не только теоретический, но и практический интерес, ибо во многом определяют жизнь общества и влияют на судьбы людей. А политики используют их в своих целях так бесстыдно, что вносят лишь смуту в общественное сознание.
Мятежи, бунты, перевороты существуют тысячи лет — с тех пор, как возникло государство. Их можно считать социальными катастрофами. С не меньшим основанием они претендуют на роль сильных толчков, стимулов, а то и движущих сил, определяющих развитие общества, культуры, науки и техники, человеческой личности.
Революция — показатель кризиса системы: не обязательно социальной, но также интеллектуальной, экономической, природной. В некоторых случаях противоречия могут разрешиться более или менее спокойно, мирными преобразованиями. Однако нередко происходит катастрофа.
Русский ученый и мыслитель А.А. Богданов, заложивший основы общей теории систем и кибернетики (он назвал открытую им науку об организации — тектологией) выделял два главных типа кризисов. В одном случае система, пройдя период нестабильности, переходит на более высокий уровень сложности, организованности, энергоемкости. Во втором — деградирует или разрушается.
Этот закон помогает понять, что происходит с человеческой личностью, обществом, окружающей средой. Надо четко классифицировать революционный переворот. И учесть, что по времени результаты могут сказаться быстро (скажем, у человека) или через годы, если речь идет о таком крупном объекте, как общество, государство.
Подлинные социальные перевороты расшатывают сложившиеся устои общества и обычно вызывают гражданские войны, террор, бедствия значительной части населения. Но те, кто в результате выгадал, непременно называют свершившиеся перемены прогрессивными. Это еще в XVI веке отметил англичанин Джон Харрингтон (перевод С.Я. Маршака):
Мятеж не может кончиться удачей. В противном случае его зовут иначе.Да, тогда он называется революцией.
В отличие от дворцовых переворотов революции преображают общество, а не только меняют властителей. Сразу же возникает сомнение: можно ли считать февральские манифестации 1917 года и последующее отречение царя Николая II революцией? Ведь после этого существовавший государственный строй сохранялся.
Крупные социальные перевороты подобны природным катаклизмам. Их последствия в первое время обычно бывают разрушительными. Затем наступает период бурного роста, становления новой системы с последующей стабилизацией. Она переходит в состояние относительного совершенства. Оно, в свою очередь, чревато неизбежным кризисом. Ибо внутренние силы или внешние обстоятельства вызывают противоречивые процессы в обществе, расшатывая его структуру.
Если не происходят постепенные преобразования, то противоречия разряжаются очередной социально-политической, духовной и экономической катастрофой. И вновь ее результатом может быть либо подъем на новый уровень развития, либо деградация.