Мифы славян для детей и их родителей. Меч Сварога
Шрифт:
И отвечает им Олень Златорогий:
– Я бегу, я лечу ко речной воде… Нужно в воду Оленю копытом ступить, тем копытом серебряным воду студить!..
Вновь же обратила Марена Златорогого Оленя в Тарха Дажьбога только после того, как Перун пригрозил испепелить её молнией.
И так Марена была всё же вынуждена выйти замуж за бога весны, как зима поворачивает к лету. Хоть, впрочем, это можно толковать и иначе: Дажьбог женился на Марене, как лето поворачивает к зиме…
И тогда они
Солетались на свадьбу весёлую птицы со всего Света Белого. Ударялись птицы о Матушку Землю, обернулися во ясуней и Дажьбога с Мареною прославляли. И сплела им Леля любви венок, подарила Рось голубой платок, подарила Лада гребёночку: коль махнёшь платком – будет озеро, а гребёночкой – встанет тёмный лес.
Стали тогда гости на свадьбе гулять, и пить, и есть, и плясать.
И плясала на свадьбе Жива Свароговна. И кружилась она всем на диво: правой ручкой махнёт – встанет лес и река, левой ручкой – летят птицы под облака.
И плясала на свадьбе Маренушка, рукавами она махала: правой ручкой махнёт – лёд на речке встаёт, левой ручкой махнёт – снег из тучи идёт.
И говорил тогда Тарх Перунович, любовью околдованный:
– Замело, завияло дороженьки, и нельзя пройти мне к Маренушке. Промету я дорожку – сам к милой пройду. Постелю постелю пуховую, обниму Маренушку милую!
Дажьбог, светлый Солнцебог, как женился на Марене, так и начал терять силу солнечную. И потому день светлый стал меньше ночи тёмной… Власть получила Марена над Солнцебогом, ибо лишь о Марене-красавице думал он теперь с рассвета и до заката.
Марена же с тех пор только и думала, как сбежать к Кащею Бессмертному, ибо тоскливо ей стало в садах Ирийских. И тут как раз и подоспел Кащей, когда дома не было Дажьбога. Подъехал он к вратам Ирийским на вороных крылатых конях, в чёрной колеснице и зазвал Марену.
А та тому и рада была, и укатила по небу в чёрной колеснице со смехом:
– Мне ль, Марене, жить со безродным Дажьбогом? Лучше быть царицей с Кащеюшкой! Вороницею с Чёрным Вороном!..
Дажьбог же как узнал, что Маренушка сбежала, тотчас бросился за похитителем. И летел он Ясным Соколом в поднебесье, и скакал по полям Ярым Туром, пробирался в лесах Белым Волком… И летел он на коне златогривом, будто стрела, выпущенная из лука…
Только вскоре на пути его встало воинство Кащеево, не пуская Дажьбога ко Марене. И поднял свой солнечный меч Дажьбог, разметал он чёрное воинство, лишь с самим Кащеюшкой Виевичем не сумел Тарх Дажьбог управиться. Ибо сила Нави в его кольце вновь отымала силы Дажьбога.
И уже занёс было лютый Кащей над Дажьбогом свой чёрный меч, но не стал его он рубить.
– Обещал я тебе три вины простить, – молвил сын Вия
И ушёл Дажьбог в горы Алатырские. Припадал он к источникам с водою живой, чтоб прибавилось у него благой силушки, чтоб Кащеюшку лютого одолеть.
И опять на бой выходил Дажьбог, снова раскидал он силы навские, но опять не хватило силы совладать Дажьбогу с Кащеем.
– Лишь одно у тебя осталось прощенье, – усмехнулся тогда Кащей Бессмертный. – Лучше б снова ты судьбину не испытывал!
Но Дажьбог вновь в горах Алатырских набирался силы великой. И уж в третий раз на Кащея пошёл, дабы одолеть люта ворога и вернуть Марену Свароговну. Но и в третий раз силы недостало. И тогда Кащей ему молвил:
– Вот теперь, удалой Дажьбог, все прощенья мои кончились. Если снова придёшь за Мареной, я тебя уже не помилую!
И тогда Дажьбог, возвратившись во Сваргу, окунулся в Сметанное озеро, дабы, набравшись силою новой, броситься опять на обидчика.
Отбивал он удары лютые и теснил Кащея Бессмертного аж до самого Чёрного замка. Как два вихря они сошлись, словно Сокол с Вороном сшиблись. И от мощных ударов мечей сотрясалось всё поднебесье.
А во замке том на Чёрной горе уже поджидала Марена двух супругов своих, двух возлюбленных, бьющихся за неё, как два тетерева на токовище весеннем.
Веселилась она и наливала в кубок свой зелено вино. И как только, сверкая мечом булатным, вступил Дажьбог во чертог Кащеев, преследуя лютого ворога, она встала ему на пути.
– Свет мой ясный, Тарх, сын Перуна! Меня силой увёз Бессмертный! Как день летний не может без солнышка, так и я не могу без тебя, мой свет. Не могу я есть, не могу и спать! Выпей чару вина зелёного ты с великой тоски и досады!
И как выпил Дажьбог зелена вина – так оставила его сила солнечная, пал на землю он как подкошенный.
И тогда Марена Свароговна приковала Вышня Дажьбога ко горам высоким Кавказским, да ко той Хвангурской горе. Приковала его тяжкими цепями и прибила руки гвоздями…
– Здесь, мой дорогой супруг, обретёшь ты Смерть-Марену желанную. Здесь ты, Солнечный Тарх Дажьбог, навсегда теперь упокоишься.
Гамаюн, птица вещая, тогда закручинилась, чуя беду неминучую. И тогда Алконост, птица радости, стала плакать и горевать, так же как и Сирин, печальная.
И тогда во горах Алатырских, да во светлом царстве Ирийском Жива Свароговна закручинилась и, сама обратясь Белой Лебедью, закурлыкала в облаках белых:
– Не бывать тому, сестрица Марена! Вся природа-матушка, зимою оцепеневшая от холода, снова по весне возрождается… И сойдут снега, зацветут цветы весенние! Силой Прави по весне снова жизнь вольётся в жилы Дажьбога, и падут его цепи тяжкие!