Миг бесконечности. Том 1
Шрифт:
Мягко урча, «Range Rover» выкатился за пределы парковочной зоны.
— Андрюха, привет, я на месте, — демонстративно соблюдая скорость, проехал он мимо машины ГАИ и снова приложил к уху мобильник. — Нормально долетел, если не считать того, что в «Ту-134». Спину еле разогнул. У тебя на завтра ничего не отменяется? Замечательно. Тогда как обычно: без пяти шесть я подберу тебя у подъезда… Бычков просился? Почему я должен возражать?.. Хорошо, сам перезвоню. Ну все, будь.
Отключив телефон, он взглянул на стрелку бензобака: надо бы заправиться по дороге.
«Все,
На охоту он тоже всегда собирался заранее…
В воскресенье утром Катя с затаенным страхом подошла к зеркалу и… облегченно выдохнула: уф-ф-ф!
Наконец-то отек на лице стал спадать!
«До приезда отца надо принять душ и поменять повязку, — прикоснулась она подушечками пальцев к лейкопластырю, прикрывавшему швы. — Глаз слегка приоткрылся — это радует. А вот сгустившаяся вокруг синева — плохо. Никаких шансов выйти в люди. Ни дать ни взять алкоголичка, которой влетело от собутыльников. Придется сидеть дома до пятницы. Но как только снимут швы — сразу займусь машиной».
Хотелось хотя бы зрительно уменьшить повреждения, потому с новой повязкой довелось провозиться довольно долго. Никак не получалось спрятать под лейкопластырь края торчащих ниток. Пришлось до основания подрезать их маникюрными ножницами.
Наконец, нацепив очки, Катя встала перед большим зеркалом и всмотрелась в отражение: более-менее терпимо.
Тут же в крохотной прихожей двухкомнатной «хрущевки» раздался звонок домофона.
— Кто? — продолжая рассматривать свою физиономию, на всякий случай уточнила Катя.
— Я, — ответила трубка папиным голосом.
Поправив полы халата и туго затянув пояс, она приоткрыла входную дверь. Покачиваясь в такт шагам, в пролете сначала показалась черная кепка, затем появились объемные пакеты.
— Я прямо с рынка, — протиснулся в дверь отец, сбросил ботинки и сразу прошел на кухню. — Ты завтракала?
— Не успела. Зато выспалась.
— Выспалась — это хорошо, — на ходу расстегивая утепленную куртку, отец вернулся в прихожую. — Как себя чувствуешь?
— Замечательно!.. Правда, замечательно, — как можно более убедительно повторила дочь. — И глаз почти не болит. Видишь, даже щелка появилась, — попыталась она подмигнуть.
Отец только вздохнул.
— Игорь Николаевич не нашел того гада?
— Нет. Ленка накануне звонила: нашли только дом, где он живет, и даже машину в гараже. А сам хозяин, видимо, в бега подался. Во всяком случае, гражданская жена утверждает, что он в командировке и машину никто не брал. Стоит чистенькая, вымытая. Правда, вмятины от моего бампера видны невооруженным глазом.
— Самолично удавил бы мерзавца. Как можно поднять руку на женщин?
— Да там еще тот фрукт: соседи говорят, что наглее и скандальнее типа не сыскать! Зато родственник какой-то важной шишки. Но ничего, объявится — свое получит. Там неподалеку ребята из службы безопасности Игоря дежурят, и в милиции дело завели.
— Колесников — мужик жесткий, — заметил отец. — Правды добьется,
— Согласна. Игорь за Ленку любому голову оторвет.
— А что с твоей машиной?
— Стоит на охраняемой стоянке у банка. Пока не найдут виновника, нет смысла начинать ремонт, — вздохнула она.
— Нужна будет помощь, сразу звони. Как я понимаю, у мужа ты ее просить не намерена. Я в ваши семейные дела никогда не вмешивался, хотя зря, наверное, — проворчал он. — Ладно, пошли на кухню, завтрак тебе приготовлю.
— Пап, я сама. Не маленькая.
— Это я вижу, что уже не маленькая, — склонился над пакетами с продуктами Александр Ильич. — Только отцовскому сердцу от того не легче. Пока я буду готовить, может, все-таки скажешь, чего вы там с Виталиком не поделили? По три раза на дню звонит, дважды в Ждановичи приезжал, не поленился. Тебя искал.
— И что ты ему ответил? — насторожилась Катя.
— То, что и просила: уехала в отпуск, в санаторий. Только, по-моему, он не поверил.
— Почему ты так решил?
— По глазам видел. Жалкие они у него, виноватые. Рассказывай, чего он там натворил.
— Пап, давай договоримся, — присев на стул, Катя опустила голову, как школьница, сложила руки на коленях, — не расспрашивай меня ни о чем, ладно? Хочу сама в себе разобраться. Придет время — расскажу.
— Ну… Не знаю. Тогда хоть ответь: ты с мужем просто так поссорилась, дабы проучить, или по-серьезному, насовсем ушла?
— Насовсем. Я решила подать на развод, — твердо сказала Катя.
Александр Ильич выпрямил спину, повернулся и внимательно посмотрел на дочь.
— Значит, не шутишь… А не торопишься, дочка? — присел он рядом на табуретку. — Виталик — мужик видный, деловой, домовитый. Такими не бросаются. Каждый может оступиться… Неужели за эти дни ты ни капельки не пожалела, что ушла?
— Пожалела… Себя пожалела. Не рассчитывала, что придется начинать жизнь сначала. И, пожалуйста, хватит об этом. Давай лучше подумаем, что приготовить на завтрак, — решила она сменить тему. — Помню, в детстве, как только ты дома появлялся, нам с мамой всегда завтрак готовил. У тебя омлет просто фантастический получался! Вкус детства! От одних только воспоминаний слюнки текут! А твоя фирменная картошечка?! — закатила она глаза.
В памяти тут же возникла картинка: они с мамой просыпаются от дразнящего запаха жареной картошки и наперегонки, шлепая босыми ногами, бегут на кухню.
Александр Ильич и вправду был непревзойденным поваром. И пусть готовил он нечасто, блюда всегда получались отменные.
«Потому как, — приговаривал он, — в любое дело душу надо вкладывать».
Что касается картошки, то сначала он по очереди высыпал на сковородку тонюсенькие полоски сала, лука, затем добавлял мелко нарезанные картофелины и, не отходя от плиты ни на минуту, зажаривал до золотистой корочки с легкой пригаркой. Вроде ничего особенного, даже вредно считается по сегодняшним меркам, но зато как вкусно! Пальчики оближешь!