Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки
Шрифт:
Моей сестре Вике Наташа зачитывала другой отрывок из своего дневника, где она с восторгом пишет о Л.И. Брежневе, о том, как счастливо живется под его руководством. Зачитав этот отрывок, Наташа констатировала: «Какой же я была тогда наивной!».
А много лет спустя в дневнике за 2006 год (21 октября) моя супруга так описывала настроения школьников в ту эпоху:
«Слушали всем классом, затаив дыхание, выступление Хрущева на съезде с обещаниями победы коммунизма в 1980 году, и, что интересно, формировании к этому времени нового типа человека – человека коммунистической морали». При этом Наташа делала такое резюме: «Наши родители практически безвозмездно, за копеечные зарплаты, но с полной отдачей сил, своих дарований создали много положительного – все это попрано,
Ну, а одноклассники ныне вспоминают, что Наташеньку по большому счету ничего кроме учебы не интересовало. Талант, помноженный на упорный труд, приносили замечательные результаты. К тому же девочку отличали честность, чистота, преданность родным, близким, друзьям, доброта, бескорыстие. Окружающие отвечали лучезарной девочке взаимностью. Ее обожали учителя во главе с упоминавшейся выше классной руководительницей Майей Моисеевной Винокуровой.
Один из одноклассников Наташи замечает:
«В выпускном классе, что мне запомнилось, она много общалась с классным руководителем Майей Моисеевной и была ее любимицей, причем вполне заслуженно».
Другие товарищи по учебе подтверждают: Майя Моисеевна обожала Наташу. Да и сама Майя Моисеевна не раз в последующие годы признавалась мне, что любила Наташу больше всех учеников, которых у этой учительницы за многие десятилетия преподавания накопилось несколько тысяч!
Правда, это не мешало Наташе проявлять смелость и принципиальность. В старших классах она стала осознавать, что Майя Моисеевна на уроках истории не всегда следовала правде, и ученица вступала с педагогом в полемику. Позднее, после распада коммунистического режима в СССР, Майя Моисеевна признавала, что была неправа, пытаясь спорить с умной девочкой.
Вот опять воспоминания одноклассника Владимира Михайловича Овсянникова о Наташе:
«Только в зрелом возрасте мы осознали, с каким ярким и талантливым человеком нам выпало провести школьные годы. Я говорю о Наташе Корсаковой, ставшей потом по мужу Бажановой. В школе же мы этого не понимали, воспринимали ее как обычную девочку. Впрочем, нет, не совсем обычную девочку. Играм и беготне на переменах она предпочитала времяпровождение с книгой.
Наташа… какой она мне вспоминается в детстве? Я не с первого класса учился в этой школе, когда перевелся туда, Наташа уже была там. В первые годы учебы она ничем не отличалась от остальных. После четвертого класса, хотя класс у нас был и дружный, Наташа как-то обособилась, в отличие от остальных стала все внимание отдавать учебе. А в ответах и разговорах во всем ссылалась на мнение бабушки. Для нее бабушка была непререкаемым авторитетом».
Супруга Владимира Михайловича Татьяна Анатольевна Обыденнова, тоже одноклассница, отмечает следующее:
«В первом классе мы раздельно от мальчиков учились, а со второго класса нас объединили. Мы вместе учились, вместе выходили гулять. Все, кроме Наташи. Наташа оставалась с бабушкой. Школу Наташа окончила с золотой медалью. И это не было легкой победой. Просто Наташа была труженица: училась, училась и училась! Но она была очень добрая, если надо, и списывать давала. Одним словом, в школьные годы на первом месте для нее были учеба и бабушка. Она всегда была скромной и хорошей. Мы испытали шок, когда узнали, что ее больше нет с нами.
…У Наташи не было детей. Как-то на встрече выпускников она сказала мне примерно следующее: «Бог не дал мне детей, видно, это не моя судьба иметь детей». Как я понимаю, муж заменил ей ребенка, она очень о нем заботилась, не раз подчеркивала: «Я очень счастлива с мужем».
После окончания школы мы ежегодно встречались всем классом 1 сентября. Наташа всегда была худенькой, красивой и узнаваемой, в отличие от остальных одноклассников, которых годы изменили до неузнаваемости. Потом Наташа долго ухаживала за больной мамой и уже после ее смерти немного набрала вес. Когда я ее такой увидела, даже рассмеялась и сказала: «Наташа, ты становишься, как все мы». Взрослая Наташа всегда вспоминается мне в светлой одежде и бирюзовых украшениях. Все это удивительно ей шло!
Очень
В.М. Овсянников добавляет:
«Такой светлый был человек! Мы редко виделись, но в основном, если встречали Бажановых, они идут, оба улыбаются, Женя всегда нагружен сумками, а Наташа, красавица, рядом налегке. Сразу было видно, дружная и любящая пара».
А вот как отзывается о Наташе еще одна одноклассница, Надежда Александровна Меринова (по мужу Рухманова):
«У нас был весьма дружный класс. И это несмотря на то, что наша школа была не совсем простой. Здесь в основном преобладали ученики из «непростых» семей – работников ЦК КПСС и других высоких ведомств. Однако Наташины родители, насколько я знаю, не имели отношения к партийной и прочей номенклатуре. Ее папа был военным моряком, а мама – врачом. Она работала в Боткинской больнице. Школьную форму Наташа носила индивидуального, судя по всему, домашнего пошива. В этой форме все было строго – юбка должна была закрывать коленки вплоть до щиколоток. Еще она носила красный бант на голове. Надо сказать, что из всех цветов Наташа предпочитала ярко-бордовые или красные тона. Возможно, хотела таким образом как-то выделиться, поскольку в семье воспитывалась в суровой строгости. Особенно этим отличалась бабушка, которая не давала внучке шансов расшалиться.
Но не только этим запомнилась Наташа. Она была одной из самых красивых и примечательных девочек в классе. Я пришла в эту школу в пятом классе. Хотя сидела вдалеке от Наташи, через ряд, но сразу приметила эту девочку. Ее выделял очень красивый открытый лоб. Она обладала ярким румянцем и очень красивыми глазами. Ее, как говорят в народе, «брови соболиные» были идеальными. Наташа внешне чем-то напоминала «Венеру» кисти Сандро Боттичелли. Кто-то сравнивал её со «звездами» кино – Катрин Денев, Роми Шнайдер и Одри Хепберн. Как известно, все они – королевы красоты всех времен. И такое сравнение тоже было уместным. Она также была самой юной девочкой в классе. То ли это обстоятельство, а может быть ее самодостаточность и независимый характер стали причиной того, что в школе у нее практически не было близких друзей. Тем не менее все одноклассники, и я в том числе, к ней относились уважительно и даже прозвали ласковым прозвищем «Корсача» – производное от ее девичьей фамилии Корсакова.
Наташа никогда не распространяла каких-то сплетен и не занималась интриганством. Она была выше всего этого. Мальчиками она тоже не увлекалась. Ей это было просто неинтересно. Так что ревнивицей она тоже не была. В моем представлении она была не от мира сего.
Чем еще выделялась Наташа, так это упорством в учебе и познании чего-то нового. Мы с ней около двух лет занимались в Клубе юных искусствоведов в Музее изобразительных искусств имени A.C. Пушкина. Так что со вкусом у нее всегда было все в порядке. Почти год она, как и я за компанию, отучилась в физико-математической школе при МГУ. Помню, нас снимали для одной школьной телепередачи, в которой мы решали различные задачки. Тогда мне запомнилось, как фотогенично Наташа смотрелась на телеэкране. Она всегда и во всем старалась быть отличницей. Школу окончила с золотой медалью. Обладала прекрасным музыкальным даром. Гораздо позже, на одной из встреч одноклассников, кто-то предложил потанцевать. Наташа так здорово отплясывала, что одна из девчонок ее спросила: «Где же ты так научилась классно танцевать, ведь в школе ты даже не ходила на танцы?» На что последовал ответ: «Так, жизнь научила». Вообще, за что бы она ни бралась, все у нее получалось на «пятерку»».