Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 11. Часть 16. Странствия (2000–2002)
Шрифт:
Меджнун улыбнулся и ответил:
– Я влюблен просто в человека и так ею очарован, что даже не заметил тебя, а ты влюблен в Бога – и сумел заметить меня?!
Первая литературная обработка трагической любви – поэма «Лейли и Меджнун» – принадлежит Низами Гянджеви. Читая подряд три поэмы «Лейли и Меджнун» – Низами, Навои, Физули, вновь убеждаешься в справедливости утверждения, что одну и ту же тему разные художники могут трактовать по-разному, варьируя до неузнаваемости.
Низами,
Межднун (от араб. «безумец») – прозвище Кейса, главного героя поэмы «Лейли и Меджнун», который обезумел от любви. Впоследствии это прозвище стало нарицательным, обозначающим страстно влюбленного человека.
Молодой поэт-бедуин влюбился в девушку из этого же племени по имени Лейли. Он сочинял стихи и песни, где воспевал свою любовь к ней. Когда Кейс просил отца Лейли выдать дочь за него замуж, тот отказал, поскольку это шло вразрез с порядками племенного строя. Вскоре после этого девушка вышла замуж за другого человека.
В интерпретации Низами Кейс сходит с ума от любви, и именно поэтому родители Лейли отказывают ему. Когда Кейс узнал о замужестве Лейли, он покинул свое племя и начал скитаться по пустыне. Родные Кейса уговаривали его вернуться, но, ничего не добившись, решили оставлять для него пищу посреди пустыни. Иногда его видели, читающего самому себе стихи о Лейли или пишущего на песке тростью.
Лейли, насильно выданная замуж, умирает от любви к Кейсу;
узнав об этом, он приходит на ее могилу и умирает на ней:
Уснули двое рядом навсегда.
Уснули вплоть до страшного суда.
Картина и связанная с ней история любви потрясают. Вещь чудесная, хотим повесить ее в гостиной своей квартиры.
Далее направились по кукольным магазинам. Таких, как вчера, больше нигде не нашли. Поэтому вернулись во вчерашний. Сторговались за 90 $: две куклы – иранец и иранка. Огромных размеров, просто живые люди. Ничего подобного по исполнению у нас в коллекции нет. Производят в Тегеране, Mr. Mir Babai.
В магазине продавались также потрясающий курд и хороший азербайджанец, парочка курдских невест. Но уже нет места. И так две огромных коробки, плюс картина. Натуля с трудом впихнула в гостинице две куклы в одну коробку, а ее мы кое-как засунули в сумку. Придется брать на борт самолета.
Теперь
Развелся с женой, у нее остались двое детей, школьники. Он живет с матерью, еще кем-то. 120 кв. м, 3 спальни. Стоимость, если продавать, 40 тыс. $. Молодой таксист («пежо») живет в семье из 5 человек, 3 комнаты.
Чувствуется, что таксисту Хосейну Хазари очень не нравятся нынешние порядки. Он влюблен в президента Хатами, очень надеется на его талант, смелость, на то, что будут перемены.
Рассказал также:
– Пить запрещено законом, но в домах, когда никто не видит, пьют. Знает, что русские любят выпить. Особенно Ельцин.
– Девушки должны покрывать голову с 10 лет. Многоженство разрешено и не вызывает возражений в обществе. Но для дополнительных жен необходимо согласие первой жены. Дети в правах равны. При этом далеко не все мужчины имеют больше одной жены.
– Средняя зарплата – 2 млн риалов (240 $). Члены парламента – 6 млн риалов (730 $). Врачи – богачи. Если вкалывать не покладая рук, то дантист может заработать до 6 тыс. $ в месяц! Он как менеджер фабрики получал в пересчете до 1500 $ в месяц. Когда мы сказали, что Тегеран, по последним оценкам, самый дешевый город на Ближнем и Среднем Востоке, Хосейн очень удивился. А город, действительно, дешевый.
– Портреты на стенах – это фанаты ислама, чем-то прославившиеся. Их все в стране знают. Президента Хатами нет на стенах, так как он еще новый политический деятель.
– С развлечениями в Иране слабо. Иностранной музыки, танцев нет. Своих, и то немного.
– Спрашивал о Путине. Справится? Беспокоится, что «неопытный, более опытный Черномырдин».
– Богатые люди живут на севере, у гор. В городе жилье дешевле: шумно, грязный воздух.
– Все четыре лучших отеля в Тегеране являются государственными. Бывшие «Хилтон», «Шератон», «Интерконтиненталь» и вот наш Azadi. Иностранцы еду там ругают.
Теперь о нас. Ужинали на 26-м этаже, с видом на огни города. Ресторан сделан хорошо, в персидском стиле, с картинами. Но пустой, кроме нашего лишь несколько столов были заняты. Рядом традиционная чайхана (чайная) с огромным самоваром, заварным чайником в нем. Чайник стоит посередине комнаты, на постаменте у входа надпись: «Пожалуйста, соблюдайте исламский стиль одежды».