Миха Алхим
Шрифт:
Царство Духов имеет свою «тональность». Её можно сравнить с 256 оттенками серого. И на каждом оттенке присутствуют свои человеческие души, собиравшиеся в группы не по каким-то идейным соображениям, а по соответствию качеств их душ. И так от самого светлого и до самого тёмного оттенка. Все они тут прибывали временно. Хотя время в Царстве Духов величина крайне относительная и помимо стандартных циклов зависела от привязок и долгов самой Души. За жизнь Душа не только набирает через Совесть, но и теряет через пороки. Особенно через сознательную ложь или предательство. Космический Кон «Равновесия»
Один из монахов стал дуть в рог. Низкий звук прошёл сквозь тело. Миха почувствовал, как вздрогнул пупок. Как только звук пошёл на спад, второй монах достал свой рог и подхватил. Миха продолжал читать мантру. Монахи ровно держали частоту. Повинуясь волне, пупок раскачивался. Миха не любил такие выходы. От таких переходов Ум приходил в ужас, и его приходилось усмирять волей. Ушло достаточно времени, прежде чем Миха научился это делать, и то только благодаря Наставнику, который умел мотивировать. Устремившись вниманием в пупок, Миха раскачал его до нужной частоты и слился с вибрацией. Ум пришёл в УЖАС. Воля подавила его, и Миха вырвался из тела. Храм и улицы посерели. Миха оглянулся назад. Двое монахов ярко светились оранжевым светом. Его же тусклое тело застыло в асане. Монахи перестали гудеть. Один стал читать строки из Бардо, а другой разводить огонь в большой погребальной чаше.
«Этот огонь вернёт тебя назад», – услышал Миха. «Запомни его и ищи. Где найдёшь, там и выход».
– Понятно, – ответил Миха, хотя его ответ никто не услышал. Связь была односторонняя.
«Посмотри на небо. Какова Луна?».
Миха посмотрел наверх. На небе висела треть луны.
«Тебе надобно двигаться к полной Луне».
– Легко сказать, – Миха почесал голову и осмотрелся.
Намоленные статуи обрели свою жизнь и являлись своего рода представителями Божеств. В то же время они были и передатчиками. Два Льва мирно лежали у соседнего храма и смотрели на монахов. С другой стороны улицы, закинув все четыре руки за голову, на подушке лежал довольный Ганеша. Хоботом он закидывал в рот конфетки.
– А что? – спросил он удивлённого Миху, – Нынче такие подношения! Научились же делать! Ммм. Мне нравится! Вот только фантики эти всю радость портят.
Ганеша дунул на очередную конфету. Обёртка осыпалась пеплом. Он встряхнул её и закинул в рот. С другой стороны зашевелились львы.
– Мы пойдём, – сказали они, – Тут ничего интересного. Пусть он пуповину спрячет. – Львы кивнули на Миху.
– Я тоже уже скоро пойду, – Ганеша махнул им.
Как паркурщики, отталкиваясь от колонн, львы поднимались по храму. Купол начал искриться и собирать заряд. Львы закружили спиралью вокруг него и вместе со вспышкой пропали… Миха замер в ожидании.
– Не вернуться, – произнёс Ганеша и закинул ещё одну конфету. – Ты на них не обижайся. Эт-ж Львы! Хотят, чтобы ты им чего-нибудь заслужил вначале. Доверие, например.
Миха находился в растерянности. Одно дело выйти из тела в мире Живых. Совсем другое –
– Ладно, раз ты молчишь, я пойду, – посмотрев на пустеющую чашу, сказал Ганеша.
– Прости, уважаемый Ганеша. Я немного растерялся. – Миха сложил руки в приветствии.
– Точно? – с подозрением спросил Ганеша.
Миха приложил руку к сердцу, и чаша пополнилась шоколадными шариками с ореховой стружкой.
– Верю! – улыбнулся Ганеша.
Он сел на подушку, попробовал шоколад и блаженно закрыл глаза.
– Что тебя сюда привело? – пропел он.
«Неужели будут танцы?», подумал Миха.
– Не, – ответил Ганеша. – Танцы выше! Под полной Луной.
Миха забыл, что мысли в этом мире читаются гораздо легче, чем в мире живых. Поэтому он приглушил волну и спрятал их в коробку.
– Жаль, – произнёс Миха, хотя не особо этого желал.
Ганеша почувствовал это и недовольно хмыкнул.
– Так что у тебя за дело?
– Мне нужно найти тело старца, который проводил здесь постижение Сахаджа самадхи.
– А-аа! Славный потомок Дурги! Так он давно слился с Абсолютом. Принял на себя землетрясение. Спас город и округу. Потом ушёл. Если хочешь найти, где было его тело, поищи на развалинах.
Ганеша указал хоботом направление.
– Вряд ли ты там что-то найдёшь. В верхних слоях ещё остался его след. А здесь… – Ганеша развёл руками. – Может, ничего и не осталось.
– Попытаться стоит, – ответил Миха.
– И это правильно! Если не найдёшь, иди на Свет. Так и доберёшься до полной Луны. Удачи!
Ганеша стукнул Миху по плечу и пропал. В тишине Миха вернулся к монахам. Их две ярких ауры продолжали пульсировать, но звуков ритуала Миха уже не слышал. Переместив внимание с них на Ганешу, он потерял связь с монахами. И теперь сонастроиться не было возможности. Пламя костра всё также горело и в мире Духов, а значит ориентир ещё был. Миха сложил пальцы в мудры и пропел мантру. Его пуповина перестала светиться и стала невидимой. Теперь он выглядел как все мёртвые души.
Миха пошёл в сторону, указанную Ганешей и вышел на разрушенную площадь. Дальше был обрыв и спуск к развалинам. Величину разлома сложно было передать. Серость съедала границы видимости, но до горизонта была только бездна. Миха начал спуск. Когда он добрался до развалин, свет Луны сократился ещё на треть. Мрачные полуразрушенные храмы поднимали свои шпили в небо и пропадали в сумерках. Бывшие улочки были заполнены разбитыми ступами и кусками надгробных плит. Под ногами хрустели осколки погребальных чаш. Миха услышал хруст и заметил мужчину, копавшегося в черепках. Тот разгребал осколки, словно что-то искал. Заметив Миху, он радостно помахал рукой.
– Приветствую! Давно здесь? – спросил незнакомец подошедшего Миху.
– Только пришёл, – ответил он.
– А долго за ленточкой?
– Похороны уже прошли, – Чтобы спрятать обман, Миха вспомнил господина Ханэду и его проводы.
– Понятно. Меня зовут Ерофей!
Мужчина протянул руку.
– Миха, – кивнул в ответ Миха. Он помнил слова Наставника о безопасности в мире Духов и не протянул руки.
– Что ты такой осторожный? Это в мире живых все друг против друга. А здесь что нам делить? Наоборот, надо помогать друг другу, чтобы быстрее попасть в Царство Небес! Вот что ты думаешь, я делаю?