Михаэль Шумахер – номер один
Шрифт:
Тиффози, фанаты Ferrari, всегда восхищались Шумахером, но никогда не любили его. Когда немец только приехал в Маранелло, он, вероятно, не понимал всей исторической ценности команды, чести выступать за нее. Он также забывал об уровне специалистов в Ferrari, опрометчиво сравнивая отдел мотористов с мастерской своего друга в Керпене. Тиффози, мягко говоря, не прониклись к нему любовью вначале, а позднее, хоть он и выигрывал гонки, с трудом простили его за Херес. Позже Шумахер начал осознавать, что Ferrari значила для итальянцев, и в немалой степени этому способствовали бурные выражения восторга и любви в Монце.
Ferrari – это не только дорожные машины и гоночная команда,
Историческое прошлое Ferrari тоже впечатляет. Автоспорт сыграл важнейшую роль в процессе восстановления Италии после Второй мировой войны. «Милле Мил-лья», гонка по дорогам Италии протяженностью в тысячу миль, впервые была проведена в 1927 году и пользовалась популярностью до войны. После войны организаторам не терпелось снова провести гонку. Мост через реку По, символ связи между двумя половинами Италии, был разрушен, и это означало, что Италия оставалась разделенной. Но его вскоре отстроили в целях проведения гонки, что символизировало воссоединение Италии. Ferrari была немаловажной частью этой истории.
Энцо Феррари основал собственную гоночную команду в 1920-х годах, взяв за основу машины Alfa Romeo. В качестве логотипа он выбрал черного гарцующего жеребца на желтом щите, который являлся эмблемой итальянского летчика Барракка. На протяжении 1930-х годов Гран-при Италии в Монце собирал на трибунах более 200 тысяч человек – значительно больше, чем сейчас. Энцо Феррари стал идолом в Италии, он пережил важнейшие этапы в истории страны и сыграл свою роль во многих из них. В 1930-е годы диктатор Муссолини, как и Гитлер в Германии, использовал автоспорт в качестве инструмента пропаганды. Он извлекал выгоду из популярности гонок, присущего им ореола силы и успеха, что было созвучно фашистской идеологии. Ferrari пережила и этот период, и самого Муссолини.
В Британии Энцо Феррари иногда называют Комменда-торе – это итальянское слово является синонимом британского слова «рыцарь». Но на самом деле Энцо больше известен в Италии как «II Drake» – Дрейк. Такое прозвище ему дали американцы, сравнивая его с легендарным механиком и настройщиком двигателей компании Offenhauser Джоном Дрейком. Феррари ненавидел это прозвище, потому что был конструктором, а не простым механиком, но оно прилипло к нему и известно в Италии по сей день.
Феррари с осторожностью продвигал свою марку, и его имя в конечном итоге стало ассоциироваться со страстью, скоростью, триумфом и трагедией. Шумахеру дали уникальную привилегию, позволив остановиться в доме Энцо во Фьорано. Итальянцы сочли это почти что святотатством.
Дом Энцо – огромное квадратное белое строение из камня с пятью окнами на втором этаже и четырьмя на первом. Большую входную дверь венчает табличка с номером. Несмотря на то что поблизости нет других строений, номер у дома 27 – под таким номером выступал Жиль Вильнев, когда был в Ferrari. В этом доме среди большого количества снимков есть и громадная фотография Вильнева в алых тонах. По снимкам на стенах можно проследить всю историю Ferrari начиная
Я буду неоригинален, сказав, что Шумахер привил итальянцам дисциплину, а они, в свою очередь, заставили его немного открыться. Михаэль признает, что благодаря им изменился в лучшую сторону. «Итальянцы повлияли на мою манеру выражаться, мое мировоззрение, поведение. У меня есть друзья в Маранелло, они для меня как семья. Я говорю прежде всего о маме Розелле. Она очень важна для меня».
Розелле за пятьдесят, она очень приветливая и обаятельная женщина. Еда в принадлежащем ей ресторане «Монтана» довольно простая, но высокого качества. Гостей Розелла всегда принимает с теплотой. Живет она над рестораном со своим мужем Маурицио и сыном. Ее дом стал убежищем для Михаэля. Когда в ресторане было много посетителей, гонщик ужинал наверху – в очаровательной гостиной Розеллы, в окружении фотографий ее семьи. Для него ее дом стал святым местом, напоминанием о собственном доме.
Немец абсолютно искренен, когда говорит о своей любви к Розелле. Эта женщина тоже полюбила его. Она стала ему близким человеком. Михаэль определенно видел ее куда чаще, чем родную маму. Когда он приезжал на тесты во Фьорано – на трассу рядом с рестораном Розеллы, женщина приносила ему еду, а если гонщик оставался на ночь в доме Ferrari, он шел ужинать в «Монтану».
Розелла совсем не светская женщина, а очень земная и не имеет никакого отношения к двуличному миру Формулы-1. И все же она живет в самом сердце Ferrari, ее интриг и наследия. Розелла любит Михаэля за его человеческие качества, а не за то, кем он является. Она считает, что подлинный – тот, которого знает она, а не тот, каким его изображают в прессе.
Ресторан «Монтана» находится рядом с автодорожным мостом, а тот – поблизости от трека Ferrari во Фьорано. Если ехать по Абетоне, минуя завод по производству дорожных машин, менее чем через километр вы пересечете мост и увидите ресторан внизу, слева от вас. Это деревянное строение с небольшой террасой и залом, рассчитанным на восемьдесят человек. На стенах висят шлемы, гоночные комбинезоны, фотографии с автографами великих пилотов последних тридцати лет, таких как Жиль Вильнев, Ники Лауда, Марио Андретти. Все фотографии подписаны для Розеллы, которая с юных лет кормила самых известных гонщиков мира. В задней части ресторана, рядом с баром, есть раздвижная дверь, а за ней комната, облицованная деревянными панелями, — сюда приходят поесть и поговорить в спокойной обстановке высшие чины из Ferrari. Когда их нет, здесь могут расположиться все, кто пожелает. На стенах комнаты – вырезки из газет и журналов о Ferrari, включая статью из Paris Match с фотографией Шумахера в фартуке, рядом с ним Розелла, которая учит его готовить пасту. Кухня ресторана находится на уровень ниже.
Розелла одета как все итальянки в ее возрасте; длинные черные волосы тронуты на висках сединой, большие круглые глаза улыбаются. Она только что вернулась с празднования по случаю окончания сезона в Монце, где Шумахера встречала толпа из тридцати тысяч тиффози, которые пришли поблагодарить гонщика за одиннадцать лет службы. Где еще в мире женщину, управляющую местным рестораном, пригласят на подобный праздник?
Розелла говорит на родном итальянском языке очень непринужденно и красноречиво: