Михаэль Шумахер – номер один
Шрифт:
Шумахер дал понять в интервью СМИ перед началом сезона-2006, что решение о том, уйти или остаться в 2007 году, он примет к середине сезона, но в действительности, когда он начал выступать в гонках, решение пришло само.
По окончании сезона Михаэль объяснил, как было принято это решение:
«Еще до начала сезона мне было ясно, что мы конкурентоспособны. Но потом мне стало также ясно, что уже не за что бороться, что многого уже не достичь, что нужно задуматься, а не пора ли остановиться.
Впервые я задумался об уходе на первой гонке в Бахрейне, в субботу, спустя некоторое время после квалификации.
После Бахрейна Шумахер неоднократно обсуждал этот вопрос с женой, с Вилли Вебером и Жаном Тодтом. Последний посоветовал Михаэлю «не открывать огня», пока не будет принято твердое и окончательное решение. Но Шумахер понимал, что от этого зависит будущее его партнера по команде Фелипе Массы, и в Индианаполисе в начале июля он подтвердил Тодту, что уйдет после окончания сезона. «У меня было такое чувство, что я сделал все, что мог. Я достиг больше, чем мечтал, а тут молодой гонщик, необыкновенно талантливый и вообще отличный парень – так зачем мне стоять у него на пути?»
Для Тодта и его сына было важно знать, что будущему Массы ничего не угрожает, и Шумахер понимал это. После того как в 2000 году он подарил Ferrari титул, он все равно гонялся просто ради удовольствия, ему нечего было доказывать, и он никому ничего не был должен. Шумахер наслаждался самой борьбой, работой с необыкновенно талантливыми людьми, ставил себе сложные цели и получал ни с чем не сравнимое наслаждение от того, что водил самые быстрые машины в мире. Создав машину, которая в 2004 году выиграла пятнадцать из восемнадцати гонок, он и команда подошли настолько близко к совершенству, насколько вообще возможно в современной Формуле-1. «Я знаю, это прозвучит банально и наивно, но участие в Формуле-1 было для меня чистой забавой, детской мечтой, которая сбылась: четыре колеса, руль, дуэли на трассе. Формула-1 стала воплощением моей детской страсти».
Шумахер всегда сравнивал удовольствие, которое он получал за рулем гоу-картов на картодроме своего отца в Кер-пене, и наслаждение от выступления за Ferrari на самых сложных трассах мира. Отрицательных моментов, разумеется, было множество – вмешательство СМИ, нежеланная и неотвратимая публичность, ревность и злословие соперников в паддоке. Михаэлю пришлось вырастить панцирь, чтобы защитить себя от людской желчности и злобы. Но он ушел не потому, что минусов стало больше, чем плюсов. У него просто иссякли силы и желание делать свою работу, которую он мог делать только на высочайшем уровне и никак иначе.
Шумахер мечтал выиграть титул в качестве прощального подарка команде. Поэтому он не хотел, чтобы что-то отвлекало команду от работы, и с этой целью просил держать в тайне информацию о принятом им решении до окончания сезона. Но Лука ди Монтедземоло не удовлетворил это его желание. Вмешавшись, президент Ferrari сотворил настоящий хаос. Он заявил, что на Гран-при Италии в Монце Ferrari назовет гонщиков, которые будут выступать за нее в 2007 году. Это произвело эффект разорвавшейся бомбы, которого больше всего опасался Шумахер. СМИ устроили настоящее безумие, все лето спекулируя на тему заявления ди Монтедземоло. Ни одна пресс-конференция не обходилась для Шумахера без вопроса о том, что скажут в Монце и когда он уйдет из спорта,
Выступления Шумахера также пострадали от этих отвлекающих факторов. В двух гонках перед Монцей, в Будапеште и Стамбуле, он наделал ошибок, уступая важные очки Алонсо в личном зачете. В частности, в Будапеште он упустил отличную возможность, когда Алонсо сошел с трассы. Шумахер, казалось, должен был набрать очки, но на завершающей стадии гонки, когда машина вела себя нестабильно на изношенных покрышках, Михаэль слишком рьяно защищал свое второе место от Хайдфельда, а затем третье место от Педро де ла Росы. Смирись он с тем, что не войдет в тройку призеров, он бы взял пять очков за четвертое место, а вместо этого немец повредил болид в борьбе и сошел, не набрав ни одного очка. Росс Браун сожалеет, что не был жестче по отношению к своему пилоту в тот день. «Венгрия была очень неудачной гонкой. Я жалею, что не сказал Михаэлю: «Придержи коней, нам нужно набрать очки». Но он гонщик, это в его ДНК, и я такой же. Если я считаю, что есть возможность показать себя лучше, я буду пытаться. Все хотят сделать больше, чем могут. Это суть нашего бизнеса. Мы думали, у нас есть шанс, но не вышло».
Шумахер разозлил других пилотов – особенно Педро де ла Росу – тем, как вел себя на заключительных кругах гонки в Будапеште. Он нарушал правила, блокируя и срезая ши-каны, — правила, о соблюдении которых договорились все стороны. Он просто игнорировал договоренности, когда ему было удобно. Перед следующей гонкой в Стамбуле, на брифинге пилотов, настроение было по-настоящему взрывоопасным. Недовольство, которое копилось с Индианаполиса прошлого года, грозило перехлестнуть через край.
Де ла Роса хотел добиться от Шумахера объяснений относительно поведения последнего в Будапеште. Он не собирался спускать это немцу с рук. Другие гонщики также набросились на Шумахера, в один голос возмущаясь тем, что он не может признать свою неправоту. Все до одного были согласны с де ла Росой. Шумахер пришел в ярость – ему угрожают? Ярно Трулли привел очень веское доказательство, но Шумахер уже не слушал. Забавно, но в стороне оставались двое – Райкконен и Алонсо.
Потом пришла Монца – на ее подмостках разворачивались самые драматичные сцены в карьере Шумахера.
Сабина Кем рассказывает:
«Михаэль хотел объявить об этом [о своем уходе из спорта] в конце сезона. В Стамбуле я поговорила с ним – он признался, что предпочел бы сделать это в конце сезона. Но Вилли Вебер уже пообщался с корреспондентами из газеты Bild, что было совершенно нецелесообразно.
Затем, перед Монцей, он изменил свое решение. Он сказал: «Я знаю, что лучше подождать до конца сезона. Но если Жан заговорит с тобой об этом, скажи, что нет проблем – я объявлю об этом в Монце. Тогда все будет позади, и мне не придется беспокоиться, что я знал об этом так давно и ничего не сказал. Ты как считаешь?»
Я считала, что стоит сделать это в конце сезона, потому что если объявить сейчас, то последние три гонки будут настоящим кошмаром, а он же сражается за титул. Я поговорила с Тодтом, который хотел сделать объявление в Монце. Попросила его объявить об уходе Михаэля если не в конце сезона, то хотя бы в четверг, перед гонкой. Но Тодт сказал: «Нет, я не хочу, чтобы что-то отвлекало нас от гонки». Но это одна из тех ситуаций, когда, что бы ты ни сделал, все неправильно».