Михаил Черниговский
Шрифт:
Половцы воспользовались тем, что большая часть их людских сил, находясь в достаточном отдалении от лагеря врага, благодаря быстрой езде легко оторвалась от расположения татаро-монголов, тогда как войска Батыя были изнурены длительным и непрерывным походом.
Отряд Котяна, насчитывавший, по свидетельству летописца, до сорока тысяч человек поспешно двинулся на запад. Возможно, эта цифра завышена, притом неясно, включала ли она лишь воинов или также женщин и детей. Котян принял все меры предосторожности, чтобы замести следы отряда и ввести в заблуждение ханское войско. Хан строго следил за тем, чтобы никто
Поток половцев успешно переправился через Дон и преодолел степное пространство, встречаясь в пути с другими половецкими племенами и их ханами. Везде половцы получали предупреждение о возможной встрече с татаро-монголами. Некоторые, охваченные страхом, присоединялись к отряду Котяна.
Батый, узнав о том, что Котян ловко обманул его и увел своих людей на запад, пришел в неописуемую ярость. Рушились его надежды разжиться половецкими лошадьми. Хан решил отыграться на беззащитных людях Котяна, остававшихся в окруженном лагере. Это были больные, старики и люди, раненные в схватках с соседями-кавказцами, не способные быстро двигаться. Они не смогли последовать за Котяном. Батыевы воины учинили кровавую расправу над теми половцами, которые не смогли покинуть лагерь. По распоряжению Батыя всех этих несчастных предали жестокому и мучительному умерщвлению.
Батый не стал преследовать Котяна, не надеясь на то, что его войско легко настигнет половцев: искусный половецкий наездник мог ловко затеряться в степных просторах. На привалах Батый приказывал своим людям не жечь костров, чтобы не оставлять следов, и довольствоваться сухой пищей.
Хан Батый избавил свои войска от активных действий. Они были изнурены долгими и непрерывными походами и нуждались в отдыхе. Он дал войскам трехдневный отдых, а потом двинулся на равнины Северного Кавказа, отказавшись от преследования половцев. Кавказ в то время отличался пестрым разноязычным населением. Здесь тюркские народы соседствовали с народами, родственными иранцам, и еще с какими-то ни с кем не сопоставимыми этническими группами. Здесь обитали племена и народы, придерживавшиеся разных религиозных верований. В Северную Осетию через горные перевалы из Южной Осетии проникало христианство. В других районах начинал распространяться ислам. У некоторых малых народов еще бытовали языческие обычаи. Над каждым селением, которое миновало Батыево войско, возвышались стройные минареты мечетей либо увенчанные крестами купола христианских церквей. Жилища окружали виноградники и рощицы фруктовых деревьев.
При приближении ханской орды женщины и девушки из встречных селений бежали в отдаленные населенные пункты или старались спрятаться в укромных местах. Старосты селений, обычно почтенные старцы, выходили к монголам и произносили пышные и цветистые, но ни к чему не обязывающие речи.
У народов Северного Кавказа в то время уже сложились раннефеодальные отношения. Верхушку общества составляли крупные землевладельцы, которым принадлежали лучшие земли в долинах и пастбища на склонах гор. Они же были и владельцами многочисленных стад скота.
Окружение Батыя внимательно присматривалось к жизни осетин, которые оказались на его пути. Хан поручил своим приближенным разобраться в национальной среде и доложить ему, что за народ эти осетины, каков их жизненный уклад, кто их ближайшие соседи.
– Не наше дело вмешиваться в действия наших собратьев, - весомо произнес Батый.
– Пусть себе хозяйничают за высокими горами. Поговорим о наших делах.
Приближенным Батыя удалось установить, что осетины раздроблены на два племени, говорящие на разных диалектах - ироне и дигоре. По языку народ этот родственен иранцам. С ним смешались более ранние обитатели южных степей: скифы, сарматы, аланы и еще какие-то древние обитатели Северного Кавказа. Все они оставили свой лингвистический след.
Нашествие монголо-татар оттеснило многих осетин в горы. При приближении ханской орды беженцы угоняли скот, увозили с собой имущество. Одни селения на пути Батыя выглядели покинутыми, другие - частично опустевшими. А некоторые жители не успевали оставить насиженное место и вынуждены были встречать вражескую орду.
Заняв селение, Батый вызывал к себе сельского старосту и местного феодала - часто это было одно и то же лицо - и отдавал распоряжение:
– Давай нам лошадей. Слышишь, старый? Староста разводил руками и заискивающе говорил:
– Мы народ нищий, скота держим мало. Видишь, край у нас бедный. Плодородной земли, пригодной под посевы, недостаточно, поэтому и коней имеем немного.
– Не прибедняйся, старик, - резко осаждал его хан или кто-либо из его приближенных и настойчиво требовал лошадей.
С большими потугами, прибегая к угрозам, удалось в конце концов набрать коней, правда, не столько, сколько требовалось огромному войску. Дорвавшись до бахчей и садов местных жителей, ханские люди изрядно пограбили их и опустошили. Старосты пытались жаловаться на грабителей военачальникам, но это было бесполезно. Те выслушивали жалобы и отговаривались.
– Примем меры. Но посудите сами: воины наши проголодались в пути, соскучились по фруктам.
Никаких мер против грабителей, опустошавших сады, конечно, не принималось.
Слава богу, поход на Северный Кавказ оказался непродолжительным. Достигнув предгорья, Батыево войско повернуло назад, на север, в степи. Восстановилась прежняя картина. При приближении ханской орды местное население разбегалось по дальним селениям, угоняя скот и оставляя пустые хаты.
Войско Батыя переправилось через Дон и устремилось по степи в западном направлении. Захваченных в плен половцев дотошно допрашивали и превращали в прислужников при войске, заставляя собирать хворост, разжигать на привалах костры, выполнять всякие услуги.
Наконец ханское войско приблизилось к Киеву, где сосредоточился большой гарнизон его защитников. Батый отказался от плана немедленного штурма города и стал опустошать его левобережные окрестности и охватывать с флангов. Один из фланговых ударов был нацелен на Чернигов.
Князем черниговским в ту пору был князь Мстислав Глебович, сын Глеба Святославича, связанный родственными узами с прежним князем киевским Рюриком Ростиславичем. Неизвестно, защищал ли князь Мстислав Чернигов. Возможно, он покинул этот город и бежал в Венгрию. Дальнейших сведений о нем не имеется.