Михаил Ефремов. Последняя роль

Додолев Евгений

Мне другой экс-коллега Александр Перов этот пассаж откомментил:

Удивительное дело: пишут и говорят так, как будто мечтают, чтобы слово их осталось жить в веках. Потом переобуваются в прыжке – и приземлившись, даже не задумываются о том, что слово-то так и осталось жить

в веках. И его можно загуглить… С одной стороны, мне нравится современная жизнь, потому что врать о своем прошлом сделалось бесполезно. Все зафиксировано. С другой – мне грустно. Ибо публика, которая полагает себя (да хер с ним, не важно, кем), плевать хотела из своей ямы на весь белый свет и в том числе на собственные изречения 10–20-летней давности.

Вера Михайлова (НТВ ПЛЮС) заметила:

В этом вся проблема нашей творческой интеллигенции. Надо быть гением, чтобы избежать этой ловушки. Со времен Пушкина. Вернее, интерпретации его биографии в советский период. С одной стороны, он имел «приличную биографию» – был против власти (царской, чем мил был Советам), с другой стороны – «наше все» – то есть послужил Отечеству и нации. Вот в этих трех соснах и блуждает наша интеллигенция. А как-то отделить всегда временную власть от отечества – не получается. В результате – дым отечества им не сладок, мелкота… и потеря таланта. Если учесть, что по формальному признаку у нас капитализм и либеральная экономика, то совсем бедные потерялись))) А мантра «государство должно»? Опять в социализм, что ли? В общем, извечное – я буду на тебя гадить (прости, Господи), а ты меня ласкай! Самая неблагодарная публика. Дэлом надо заниматься! Да, и все хотят много денег. Аскеза – творческий путь редких личностей…

Свiтлана Мiзюн из соседней страны подвела итог:

Приезжайте на Украину. И думаю, через месяц у Вас, как у Пушкина, появятся слова: «Я помню чудные мгновенья». Будет возможность сравнить и понять, что такое

лояльность…

Наталья Негода, «по Сеньке и шапка» ©

Ни сама Негода, ни Ефремов не любят вспоминать об этом романе. Тем не менее из песни слова не выкинешь.

Я познакомился с пассией Михаила, когда она уже второй раз (и уже окончательно) перешла в категорию «бывших».

Тогда в отведенный 27-летнему биологу Константин-Львовичу Эрнсту номер на втором этаже крымского чудо-пансионата вселилось полдюжины непростых гостей! Андрей Макаревич, Саша Любимов, Наташа Негода + Сергей Толстиков, естественно, сам инициатор крымского вояжа Костя и я.

Правда, тогдашний секс-символ державы Негода, приехавшая в Никитский вместе со своим ухажером Толстиковым, через пару дней нашла какую-то частную квартирку на горе, между Нижним и Приморским парками. И влюбленная парочка оперативно освободила шикарный балкон, на котором располагалась койка их медового месяца. Условно говоря, медового, поскольку Сергей, как жаловалась нам по пьяной лавочке Наталья, был хронически женат. Впрочем, лет 10 или более после той поездки они прожили душа в душу; не знаю уж, насколько юридически при этом легализовав свои взаимоотношения.

Актриса только что прошла через очередные разборки с непросыхающим балагуром Мишей Ефремовым, с которым бурно и нервно романилась с 1985 года, после его возвращения из армии. Она, кстати, училась в мастерской Ефремова-старшего (Школа-студия МХАТ), что не могло не обсуждаться в богемной среде.

Тогда в кинобомонде еще не было моды на мезальянсы: актрисы, быть может, и влюблялись в дедушек-кумиров, но как-то не доходило до огласки или, тем паче, до ЗАГСа. Михаил, замечу, всего то на 2 дня старше Натальи (Толстиков на 6 лет). Негоде в то ялтинское лето было ровно столько же, сколько Юлии Высоцкой

Конец ознакомительного фрагмента.