Михаил Гущин. Возвышение рода
Шрифт:
– Известно ли вам сколько было обнаружено артефактов?
– Ну, штук восемь.
Я мысленно пересчитал артефакты, о которых мне известно: Наконечник, Маска, Родящая мать, Пирамида, Чаша, Табличка… из тех, что я видел лично, или знаю наверняка об их существовании – все. Конечно, по слухам был еще артефакт в форме полового органа, но мне кажется, что это все небылицы.
– Восемь? – Чудинов не смог сдержать смешок. – Как бы не так, двенадцать! Восемь наделяли владельца одним из атрибутов одаренных, еще четыре – давали ценнейшие
– И что это за вещь такая?
Чудинов поднялся с места и подошел к книжной полке.
– Вам что-нибудь известно о культуре индейцев?
– Совсем немного, – тут же отозвался Серпухов. Видимо, не хотел, чтобы я демонстрировал свою необразованность. Конечно, сотник наверняка знает о том, что видела Эвелина, и ему известно, что я не из этого мира.
– Древние ацтеки использовали эту реликвию для своих жертвоприношений. Она подпитывалась силами каждой жертвы, получая частичку энергии от них. В особом почете было принесение в жертву одаренных. Когда европейцы уничтожили цивилизацию ацтеков, эта вещь перекочевала в Европу…
– Простите, но к чему вы рассказываете нам все это?
Неужели Серпухов проговорился об артефактах? Интересно, кому еще они сказали? Может, за мной уже охотятся, потому как думают, что маска может быть у меня?
– Молодой человек, вы должны уловить взаимосвязь между происходящим, иначе суть останется непонятной. Как вы думаете, отчего Франция захватила почти всю Европу, но прошла мимо Пруссии и Балканского полуострова?
– Потому что у Пруссии была сильная армия, которая могла бы замедлить победоносное продвижение войск Наполеона? Он просто отложил ее на потом.
– Ах, вы тоже сторонник милитаристской теории? – Чудинов всплеснул руками. – Господин Гущин, откройте глаза! У Пруссии просто не было реликвий, которые можно было отнять, а вот в итальянской Генуе и Греции, наследнице славного византийского прошлого…
– Вы хотите сказать, что война началась из-за артефактов?
– Война началась из-за желания владеть миром, – серьезно произнес Чудинов. – А ставка Четвертой империи делалась как раз на реликвии, которые должны были им в этом помочь.
– Хорошо, но как нам это поможет решить проблему с Родионовыми? Как это вообще относится к этому?
– Напрямую! – Чудинов сел в кресло и облокотился на спинку, посмотрев сначала на меня, а потом на Серпухова. – Родионовы получили такую силу не просто так. Как и Градовы, они получали поддержку из-за рубежа, понимаете? Великое княжество должно было вспыхнуть и развалиться, словно карточный домик, а его соседям достались бы самые лакомые куски. Вот только Градовых поддерживала Польша, а Родионовых – более могущественный покровитель в лице Франции.
– Есть ли вообще кто-то, кто не позарился на наши
– Если отбросить еще Османскую империю, Шведское королевство и Литовское княжество, то больше никто. Но я не об этом. Вы помните что происходило в Воробьевском дворце во время переворота? Мне известно, что вы были там.
– Да, я отлично помню падение Преображенских…
– Помните что случилось с Василием?
– Повелитель крови?
– Именно! По нашим данным Родионовы тоже там были, и скорее всего реликвия, принадлежавшая Преображенским, теперь находится у них.
– О какой реликвии вы говорите?
– Тринадцатая реликвия, Ритуальный нож! – Чудинов понизил голос и склонился вперед, словно нас могли услышать. Его руки затряслись от волнения и сами потянулись к книге. Он раскрыл последнюю страницу и тыкнул пальцем по месту, где не было изображения, только текст. – Эта реликвия дает Родионовым огромную силу, но знаете что любопытнее всего? Эта сила не относится к известным нам атрибутам.
– Вы хотите сказать, что они попытались создать свою собственную систему?
– Именно! Это умение уникально, но в то же время опасно. И мне кажется, что Родионовы сейчас обладают именно этим атрибутом.
– Погодите, но ведь это искусственный источник силы. Чтобы его восстанавливать, нужны… новые жертвы?
– Да! Вижу, теперь вы понимаете в чем дело. Сам по себе атрибут крови не может существовать, так как его природа чуждая этому миру. Он просто собирает силу с уже существующих носителей и позволяет использовать ее владельцу.
Теперь я понимаю смысл похищений людей и жертвоприношений, свидетелем которых я стал, когда выбирался из копей.
– Этот артефакт… реликвию, которой так дорожат Родионовы и все люди с даром крови, его нужно уничтожить, – заявил Серпухов.
– Не торопитесь, – осадил его Чудинов. – У этой реликвии, как и у ее предшественников, есть защита от уничтожения. Стоит вам попытаться ее уничтожить, придется сразиться с ее хранителем. Да и потом, Древние не были болванами и установили сильнейшую защиту на свои артефакты. Любой, кто решит уничтожить реликвию, погибнет. Если и уничтожать эту вещь, то с умом. В любом случае, если она попадет вам в руки, не вздумайте использовать ее в своих целях – рано или поздно артефакт погубит вас.
– Хотите сказать, у этого ножа есть собственное сознание?
Чудинов улыбнулся моим словам. Действительно, считать, что у камней может быть разум немного нелепо.
– Нет, сознания у реликвии нет, а вот у той силы, что заключена в нем… Очень может быть. В любом случае, вам нужно их остановить. Они не остановятся ни перед какими жертвами, чтобы заполучить власть. Уверен, эта непокорность Великому князю прорастает с подачи Родиновых, владеющих реликвией.
Сотник поднялся, и я понял, что наше посещение Чудинова подошло к концу, больше от старика мы ничего не узнаем, а потому тоже встал с кресла.