Михаил Романов
Шрифт:
Чтобы обеспечить себе тыл, «царица» Марина и Заруц-кий затеяли переговоры с персидским шахом. «Государыня» надеялась найти убежище в Персии, и шах Аббас принял своеобразное участие в ее судьбе.
Сношения Заруцкого и его «царицы» с Персией встревожили астраханского воеводу князя Хворостинина. При поддержке лучших людей города он готовился напасть на Заруцкого врасплох и захватить его вместе с наложницей.
Атаман упредил заговорщиков. Он казнил воеводу, многих мурз и добрых посадских людей. Казаки разорили двор архиепископа, а самого его бросили в тюрьму. Но против них выступили служилые люди. Поддержанные местным гарнизоном дворяне заняли
Романовы не пощадили своих врагов. Младенец «воре-нок» Иван Дмитриевич был повешен. Его участь разделил дьякон Матюшка, которого держали на цепи в Москве со времени его пленения. Заруцкого посадили на кол. Марина Мнишек не снесла горя и умерла в заточении в Туле.
Еще до освобождения Москвы земские люди захватили в Пскове Лжедмитрия III. Руководители ополчения поступили мудро. Вместо того чтобы казнить «вора», они посадили его на цепь в клетку для всеобщего обозрения. Всяк мог увидеть лжецаря и плюнуть на него. После воцарения Михаила Романова Лжедмитрий III исчез бесследно.
Разделавшись с мятежом Заруцкого, бояре пытались навести порядок в служилом войске. При всякой возможности они проводили «разбор» казаков, очищали станицы от беглых холопов и крестьян, возвращали их прежним господам. Опасаясь сопротивления, власти объявили, что намерены впредь решать дело по доброй воле и по челобитью самих казаков, «кто куда похочет». «А боярские люди, — значилось в боярском приговоре, — которые, отходя (сбежав) от бояр своих, были в казаках при боярах под Москвой до государева обиранья, а из казачества, которые похотят в холопы по прежнему к старым своим боярам, и тем боярским людям дана воля — повернуть в холопы к старым ли или к новым господам по выбору».
Казацкие атаманы и местное население помогли воеводам разгромить вражеские отряды, бесчинствовавшие в Вологде, Каргополе, Двинской земле. Но война затягивалась, и в деревне становилось все более неспокойно. Вологодский край не знал дворянского землевладения. Большинство населения там составляли черносошные государственные крестьяне.
Романовы не считались с традициями и жаловали вологодские земли своим придворным. Крестьяне не желали подчиняться новым господам, находя помощь у казацких атаманов.
Поражение царских войск под Новгородом дало новый толчок движению казацкой вольницы. Покидая отступавшую армию, казачьи станицы отказывались подчиняться приказам воеводы. Под знаменами мятежного атамана Михаила Баловни собралось целое войско.
Вновь, как при избрании царя Михаила, дело решал казачий круг. Казаки постановили идти на Москву. Если государь согласится на их условия, примет на службу всех казаков и выдаст им жалованье, тогда казаки после готовы отправиться под Смоленск и воевать с поляками. Если же царь их не пожалует, «вины им в их воровстве» не отдаст, тогда им остается «идти в Северские города»: если «государь велел бы разбирать, которые были в казаках боярские люди холопы или крестьяня, и им было за то помереть всем за один, и идти по городам либо на Дон». Все помнили, что Северская Украина и Дон была главной базой мятежей в начале Смуты. Россия
Летом 1615 года до четырех-пяти тысяч казаков неожиданно для царя появилось в окрестностях столицы. Численно их войско превосходило весь московский гарнизон, так как значительная часть гарнизона была отправлена против Лисовского. Возникла критическая ситуация.
Переговоры не удавались, и казаки стали поговаривать о соединении с Лисовским и переходе на королевскую службу.
Власти успели перебросить в Москву войско боярина князя Бориса Лыкова. Воевода напал на мятежников и отбросил их от стен столицы.
Под Малоярославцем Лыков нагнал казацкое войско и принудил к сдаче. Воевода привел в столицу 3256 казаков, сдавшихся ему «за крестным целованием». Лыков поклялся, что царь примет их на службу, что и исполнил.
Заводчики зла Михаил Баловня и 35 старшин были повешены в Москве. Но время массовых казней, устрашавших страну во времена Болотникова, миновало. Прощение «воров» и определение их в полки на службу способствовало окончанию гражданской войны в стране.
ПОЖАРСКИЙ
Бремя войны стало непосильным для опустошенной, уставшей страны. Со всех границ в Москву шли неутешительные вести. Тщетно взывали о помощи Трубецкой из-под Новгорода и Черкасский из-под Смоленска.
Полки Трубецкого, стоявшие в двадцати верстах от Новгорода, таяли от потерь и голода. Надежды на восстание русского населения в Новгороде оказались тщетны.
Шведы разместили в крупнейших крепостях Новгородской земли воинские силы. Штурмовать неприступные крепости у дворян не было сил. Надо помнить также, что Швеция получила русские территории, подвергшиеся неслыханному разорению. Господство иноземных завоевателей усугубило разруху.
В июле 1614 года Трубецкой отдал приказ об общем отступлении. При отходе в войсках вспыхнула паника. Ратные люди искали спасения в лесах и болотах. Бывший земский правитель Трубецкой не помышлял об арьергардных боях. Он свернул с дороги в лес и долго блуждал в чаще, прежде чем добрался пешим до Торжка.
Под Смоленском воевода князь Дмитрий Черкасский поначалу добился успеха. Его войска выстроили крепкие острожки вдоль старой границы и блокировали смоленский гарнизон. В осажденном городе начался голод. Сдачи крепости ждали со дня на день. Но русским недоставало сил, чтобы завершить смоленскую войну. Без совета с Черкасским передовые отряды отступили из острожков в лагерь под Смоленск. Литовские войска пробились в крепость и доставили туда обозы с продовольствием. Воеводы, посланные на рубеж для строительства нового острожка, подверглись разгрому и потеряли более двух тысяч убитыми.
Неблагоприятная ситуация складывалась на южной степной границе. В 1614—1615 годах степняки многократно вторгались на Русь на всем пространстве границы от Алатыря до Брянска. Жители южных уездов жаловались, что татары жгут деревни, разбивают свои становища и «живут у них без выходу».
Швеция использовала новые неудачи русских войск для расширения интервенции. Король Густав Адольф решил завладеть Псковом. Он пытался осуществить то, что оказалось не по плечу польскому королю Стефану Баторию в конце Ливонской войны. В 1615 году армия Густава Адольфа осадила Псков. Падение Пскова означало бы крушение всей русской обороны на северо-западе. Почти три месяца псковичи мужественно отражали приступы королевской армии, и шведы отступили.