Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг.
Шрифт:
Писатель занят и такими делами, казалось бы, отдаленными от литературы, как строительство водопровода в станице. Он ездил сам доставать трубы для этого водопровода. Сейчас водопровод строится, есть электростанция, все улицы озеленены.
…Вдали показались белеющие хаты, песчаные холмы. Это завиднелась станица Вешенская, куда со всего земного шара устремлены ожидания всего культурного, прогрессивного человечества – ждут последних слов знаменитого романа «Тихий Дон».
В станице с вишневыми садами, окруженными колхозными полями, с которых в рабочий кабинет писателя в летние зори плывут ароматы
Не может Михей Нестерович утерпеть, чтобы своим спутникам не рассказать про большой дом, привлекающий внимание каждого въезжающего в станицу Вешенскую.
– Церковь раньше была, помните, она описана в «Тихом Доне», а теперь в ней техникум. Позабыли и думать про этот дом с крестом, настолько техникум врос в наш быт. В нем теперь четыреста молодых колхозников обучается. Ведь это громаднейшая культура. В создании этого блага культуры вместе с нами принимал участие Михаил Александрович. Много заботы проявил он, чтобы наша молодежь в своей станице могла получить достойное советского гражданина образование.
…В просторном коридоре Михаил Александрович встретил гостей, которые приехали с красным партизаном Павловым как представители газеты «Сталинградская правда».
Энергичное лицо, овеянное степными ветрами, от чего кажется и осенью смуглым, живые с зеленоватым оттенком глаза, – большие умные глаза, с широко открытого лба заброшены назад мягкие пряди волос, которые охвачены летним солнцем и на свете переливаются золотистым оттенком, – это Михаил Александрович Шолохов.
Мимо окон пронеслась большая стая голубей и рассыпалась по всему двору около дома, куда вышла мать писателя их кормить. Удивление гостей такому обилию этой доброй птицы было удовлетворено самим писателем:
– Это мой птичник, детишки мои забавляются с ними.
В просторном кабинете писателя, из которого открывается вид на Задонье с далекими синими горами и степи донские, гостеприимный, словоохотливый Михаил Александрович рассказал о литературных и политических новостях в Москве, где он был совсем недавно. Его интересует и жизнь нашей области – Сталинград, дела в районах, селах и хуторах. Михаил Александрович – член избирательной комиссии. Он выдвинут кандидатом в депутаты Верховного Совета нашими соседями – избирателями Ростовской области. Шолохов спрашивает, как у нас в области идет подготовка к выборам в Верховный Совет СССР, что нового в соседнем Подтелковском районе и т. д.
На вопрос о том, над чем он сейчас работает, Шолохов, улыбаясь, отвечает:
– Над чем работаю? Хватает работы и в Союзе писателей, и здесь, в станице.
Михаил Александрович – член Вешенского райисполкома и райкома ВКП(б).
Михаил Александрович рассказал о своей работе над последней, восьмой частью четвертой книги «Тихого Дона».
– На этом работа моя по роману будет завершена.
Далее речь заходит снова про Вешенскую станицу. С особой теплотой говорит Шолохов о казачьей колхозной молодежи, которая проводит время в театре, читает хорошие, полезные книги, учится.
Михаил Александрович у корреспондента газеты «Сталинградская правда»
Более часа длилась беседа. Рассказывая о жизни станицы и своей работе, Шолохов интересовался и литературной жизнью Сталинграда, и всем, что есть нового в соседней области. На приглашение приехать в Сталинград писатель, улыбаясь, ответил:
– Приеду, обязательно приеду, только уж не в этом году, а в будущем… Работы много…
На обратном пути из Вешенской Михей Нестерович Павлов не без гордости за своего знаменитого земляка говорил:
– Вот, видите, и у Шолохова побывали. Скажу вам, что человек он очень простецкий, простой, как есть наш…
Да, М.А. Шолохов – советский писатель, которым восхищаются миллионы людей в нашей стране и далеко за ее пределами. Он, подлинный большевик, действительно близок народу.
И. Экслер
В гостях у Шолохова
После двенадцатилетнего труда закончен «Тихий Дон»1.
Исписанные мелким почерком листки – последние страницы четвертой книги романа – лежат на круглом столе в маленькой комнатке шолоховского дома.
Потрескивают поленья в печи.
Серебряная зима, свесившись сосульками с крыши, бесцеремонно заглядывает в окно. Хозяин, только что растопивший печь, закуривает огромную цыганскую трубку. Вот сейчас он смотрит в окно, на зимнюю панораму Дона.
Затем Шолохов начинает издеваться над гостем. Попыхивая трубкой, сохраняя невозмутимое спокойствие, он заявляет:
– Так-с, придется, значит, встречать вам новый, 1938 год на Дону, в станице Вешенской, за столом у Михаила Шолохова.
– Вы шутите, Михаил Александрович! Мне же надо в Москву…
– Что ж, что надо… Вы в окно посмотрите: лед пошел! На тот берег не переправиться теперь, пока не станет река. А сюда, на нашу сторону, самолет не сядет нипочем, увязнет в снегу. Вот вы и попались! Будете знать, как шататься по степи в такую пору…
Но, отшутив, Шолохов сразу становится серьезным, сосредоточенным. Выколотив трубку о дверцу печи, он садится на стул, наблюдает, склонившись, за огнем, прислушивается к треску поленьев. Долго молчит.
– Вы хотите, чтобы я рассказал, как писался «Тихий Дон»? Многое уже забылось, выветрилось из памяти, кажется таким бесконечно далеким. Не могу я рассказывать.
– Тогда, может быть, вы позволите задавать вам вопросы?
– Так будет лучше.
– Скажите, как возникла у вас мысль написать «Тихий Дон»?
– Начал я писать роман в 1925 году. Причем первоначально я не мыслил так широко его развернуть. Привлекала задача показать казачество в революции. Начал я с участия казачества в походе Корнилова на Петроград… Донские казаки были в этом походе в составе третьего конного корпуса… Начал с этого… Написал листов 5–6 печатных. Когда написал, почувствовал: что-то не то… Для читателя останется непонятным: почему же казачество приняло участие в подавлении революции? Что это за казаки? Что это за область Войска Донского? Не выглядит ли она для читателя некоей terra incognita?..