Михаил Васильевич Ломоносов. 1711-1765
Шрифт:
Великий и единственно достоверный летописец для Ломоносова — это открытая книга природы. Западноевропейские ученые в большинстве случаев предпочитали отмалчиваться, когда, речь заходила о таких щекотливых вещах, как всемирный потоп,\ происхождение и длительность существования Земли и т. д. Итальянский философ Джамбатиста Вико прямо писал в 1744 году: «Священная история нам подтверждает, что возраст мира оказывается почти юным по сравнению с той старостью, в которую верили халдеи, скифы, египтяне и в которую до сих пор верят китайцы». [301] И даже Вольтер вторил старомодному учению, объявлявшему окаменелости «игрой природы», и утверждал, что морские раковины, встречающиеся на горах в Альпах, занесены туда пилигримами, якобы веками двигавшимися этим путем из Палестины. А знаменитый Бюффон был вынужден по требованию
301
Джамбатиста Вико. Основания новой науки, Л., 1940, стр. 74.
Ломоносов выдвинул идею изменчивости в природе задолго до Лайеля. Развивая ломоносовские взгляды, русский академик Иван Лепехин уже в 1772 году в своих «Дневных записках путешествия по разным провинциям Российского государства» ясно и отчетливо высказал положение, что «прозябаемые, так же как и животные, могут приобыкнуть к разному климату и разный, смотря по стороне, ими обитаемой, получить состав, от которого и действия их перерождаются». Иными словами, ломоносовское представление о всеобщей изменчивости в природе было раскрыто Лепехиным как положение об изменчивости растений («прозябаемых») и животных под влиянием окружающей среды. В этом сказался прогрессивный характер русского естествознания, складывавшегося под могучим воздействием идей Ломоносова.
В 1761 году Ломоносов, прославляя только что окончившееся царствование Елизаветы, воскликнул:
Была, как Ты, натура щедра, Открыла гор с богатством недра…В течение всей своей жизни Ломоносов радостно наблюдал быстрое пробуждение «российских недр», стремительное и небывалое еще развитие русской горной промышленности, получившей мощный толчок в царствование Петра I. Одно за другим открывались новые месторождения, строились и возникали новые заводы. Бурно развивалась горная промышленность Урала. В короткое время, по указам Берг-коллегии, казной и частными лицами были основаны заводы Верхне — и Нижне-Сергинские (1745), Баранчинский (1747), Александровский(1751), Каслинский (1752) и другие.
За тринадцать лет, с 1751 по 1763 год, только на одном Урале возникло 66 новых заводов — столько же, сколько было основано в течение всей первой половины века, и около 60 % заводов, созданных во второй его половине. Русская черная металлургия уверенно выходила на первое место в мире. В середине XVIII века Россия не только покрывала все свои непрерывно возрастающие потребности в черных металлах, но и вывозила металл в большом количестве за границу, преимущественно в Англию. Только в 1750 году было вывезено за границу 1235 869 пудов железа, а в 1765 году — даже 1 975 123 пуда.
Но не только Урал раскрывал свои недра. Отрадные вести приходили с Беломорского севера, родины Ломоносова. Еще в 1732 году архангельский купец из старообрядцев Федор Прядунов «со товарищи» обрел серебряные руды на Медвежьем острове, в Кандалакшской губе, близ села Порья-губа. Около 1740 года другая партия настойчивых архангелогородцев открыла «весьма сильную медную жилу» в урочищах речки Русиницы, близ села Поноя В 1742 году в Олонецком крае, на границе Архангельской губернии, были найдены самородное золото и медный колчедан, а с 1745 года Андреяном Шамшевым начата разработка Воицкого рудника. В 1745–1751 гг. неутомимый Федор Прядунов наладил на реке Ухте, в трехстах верстах от Ижемской слободки, добычу нефти, хотя и в небольших количествах. В 1751 году было добыто всего 22 пуда. Но нефть тогда употреблялась лишь в медицинских целях и шла на приготовление мазей от ревматизма. Медицинская контора преследовала Прядунова за его лекарство, а Берг-контора его всячески защищала.
На далеком Алтае возникали медеплавильные заводы — в 1739 году на реке Барнаулке, в 1744 году — на Шульбе. В начале царствования Елизаветы на Алтае было найдено золотистое серебро и возникли знаменитые Колывано-Воскресенские заводы. По указу Елизаветы, в Петербурге была основана специальная лаборатория по выплавке серебра под руководством Ивана Андреевича Шлаттера,
Надписи гласили, что гробница сооружена для праха Александра Невского — «россов храброму на земли защитнику», «укротившего варварство на Востоке и низложившего зависть на Западе», — перенесенного в 1724 году «благоговением Петра Великого на место древних и новых побед». На самой гробнице, на стороне, обращенной к пирамиде, также была выгравирована стихотворная надпись, сочиненная Ломоносовым:
Святый и храбрый князь здесь телом почивает; Но духом от небес на град сей призирает И на брега, где он противных побеждал, И где невидимо Петру споспешствовал…Горельефы на гробнице представляли сцены Ледового побоища, освобождения Пскова и другие эпизоды из жизни Александра Невского. По сторонам гробницы стояли тумбы с отлитыми из серебра воинскими доспехами, оружием, щитами, копьями, бердышами, знаменами…
Вся работа по созданию этого великолепного сооружения была сопряжена с неимоверными техническими трудностями. Это была своеобразная демонстрация опытности, зрелости и искусства русских металлургов, литейщиков и чеканщиков. В искусстве выплавки серебра Россия тогда значительно обогнала Западную Европу, хотя добыча и обработка серебра велись там с давних времен. Заезжие иностранцы дивились техническим новшествам и усовершенствованиям, применявшимся только в России при выплавке серебра большими массами.
В мае 1745 года русский рудознатец Ерофей Марков нашел на Урале первые крупинки золота. Весть об этом скоро долетела до Петербурга, и Ломоносов в своей знаменитой оде 1747 года живо откликается на это событие. Он возвещает, что с помощью науки (олицетворяемой богиней Минервой) Урал (Рифейские горы) раскроет, наконец, свои недра на благо русского народа:
И се Минерва ударяет В верьхи Рифейски копнем, Сребро и злато истекают Во всем наследии твоем. Плутон в расселинах мятется, Что Россам в руки предается Драгой его металл из гор, Которой там натура скрыла.В других своих сочинениях Ломоносов называет Урал «Российским Офиром», по имени сказочной, упоминаемой в библии страны, откуда царь Соломон получал несметные сокровища. Но Ломоносов твердо верит, что русский народ не в сказке, а въяве и притом в ближайшем же будущем добудет скрытые в земном недре богатства «к удивлению света, к устрашению врагов и к избыточному довольству».
Восторженными очами видит Ломоносов новые величественные русские города: «мраморы и порфиры воздвигнуты будут из недр земных на высоту в великолепные здания». Но он хорошо понимает, что «мраморы и порфиры» — это лишь внешнее выражение богатства, могущества и преуспеяния страны, а залог ее могущества — высокое состояние металлургии. «Металлургия — предводительница к сему внутреннем богатству», — подчеркивает он. Вряд ли кто еще в XVIII веке кроме разве Петра I, так отчетливо сознавал роль металлурги в развитии страны, как Ломоносов. «Военное дело, купечество, мореплавание и другие государственные нужные учреждения неотменно требуют Металлов, которые до просвещения, от трудов Петровых просиявшего, почти все получаемые были от окрестных народов, так что и военное оружие иногда у самих неприятелей нужда заставляла перекупать через другие руки, дорогою ценою», — писал он в посвящении к своей книге «Первые основания металлургии, или рудных дел», выпущенной им в 1763 году.